это поверить: я беспрерывно медитировал в течение двух дней и двух ночей? – и содрогнулся, снова придя в сознание, несмотря на то что находился в средоточии адского пламени. Мне понадобилось полдня, чтобы окончательно оправиться и чтобы мое тело снова стало нормально функционировать. Я был намерен навестить Сиама среди ночи, но оказался неспособен совершить такое путешествие. И мне пришлось изменить способ общения с ним.

Я поместил в центре большой медной чаши невысокую статую Будды, неколебимую, как гора Кайлас[57], и поставил чашу на алтарь. Я налил в чашу святой воды, так что она дошла Будде до поясницы. Я воскурил благовония, произнес заклинания и нацелил все мои помыслы на непосредственное общение с Сиамом. Наконец я возжег свечу, дабы привлечь его заблудший дух. Ом… Мои вопросы – это пылающее пламя свечи, а ее восковые капли – это ответы Сиама.

– Скажи мне, где сейчас твоя душа?

И тут свершилось чудо! Свечной воск каскадом устремился в чашу, причем его цвет мерцал между невинно белым и уродливо черным. Белый, черный, белый, черный, белый, черный… Завихрения разноцветных потоков сплетались друг с другом самым причудливым образом. Невероятно – как только расплавленный воск падал в воду, он начинал выписывать круги, которые закручивались на поверхности воды против часовой стрелки, и белые потоки мчались вслед за черными. Белый поток был впереди, черный позади; белый убегал, черный преследовал. Я истолковывал белые потоки как Сиама, а черные – как его властителя буйвола-альбиноса, которые поспешно бежали друг за другом в чаше святой воды: они бежали кругами, подобно жизненному циклу. Сиам бежал, спасая свою жизнь, прикованную к страдающему духу властителя буйвола-альбиноса, перед изваянием Будды, вознесшегося над ними и взирающего на них. И я тотчас понял, что Сиам сейчас спасается бегством, не зная, ни куда бежать, ни где укрыться от погони.

Я громко задал вопрос:

– Ну, а теперь ты понял, что тебя обманули? Ты хочешь вернуться назад?

И один из белых потоков вдруг ускорил движение.

– Как ты хочешь, чтобы я вернул тебя обратно? – продолжил я.

Белый поток вдруг замедлил бег, приблизившись к покоящейся руке Будды. А поток черных капель продолжал кружиться вдоль края чаши и не мог приблизиться к Будде.

И что я извлек из этого видения?

Слушайте меня внимательно, дети мои, особенно ты – Дао.

Есть лишь один способ победить кармического кредитора Сиама, властителя буйвола-альбиноса, и вернуть Сиама к жизни. Надо выстроить убежище – место, где он сумеет спрятаться, надежное место, на которое он может положиться, место, которое станет для него вратами в человеческий мир. Его карма невероятно огромна, но добрые дела следует вершить спешно. Представьте себе семиярусную защитную стену из хрусталя. Поспешите, иначе будет слишком поздно.

Я указал вам путь к свету. И все, что я могу сказать… Несите подаяния главной статуе Будды этого храма.

(Вышеприведенные суждения принадлежат настоятелю Клэпу.)

Порицание

Я исполнен решимости встретиться с настоятелем в храме, чтобы разобраться с этой путаницей. Что он имел в виду, сказав: «Все вас там ждут»? Моя голова – словно солнце или парик, вживленный в лысый череп: она то ли в затмении, то ли в тени, оказавшейся не на своем месте.

Я прихожу в деревенский храм, где живет настоятель Клэп. Перед храмом стоят пять или шесть местных жителей, не давая мне войти. Кто-то наблюдает за своим скотом, за буйволами, пощипывающими травку неподалеку, других окружили куры, клюющие землю в поисках пищи, а еще кого-то – обезьяны и свиньи. Странное зрелище. Что, нет других мест, где люди могут выгуливать свою живность вместо того, чтобы позволить ей путаться под ногами и мешать пройти? Я осторожно пробираюсь мимо животных, ощущая легкое облегчение оттого, что эти люди вроде как и не дожидаются меня, чтобы схватить на месте. Я замечаю стоящих по обеим сторонам ворот в храм двух стариков охранников. Старик слева машет мне и кричит:

– Иди скорее! Настоятель тебя уже ждет!

Ну, тогда ладно. Я вхожу в ворота храма. И вдруг словно разверзается ад: группа людей пытается ворваться в храм вместе со своими животными, умоляя двух стариков охранников впустить их внутрь. Охранники преграждают им путь и настойчиво просят меня войти в ворота не оглядываясь. Мне ничего другого не остается, как только повиноваться их наущению – и я вхожу.

Я направляюсь прямо к дому настоятеля Клэпа, расположившемуся у пруда настолько обширного, что вокруг него можно совершить забег на среднюю дистанцию. Плавающая на поверхности пруда ряска придает воде темно-зеленый цвет, и под ней, без сомнения, плавают разнообразные рыбы, толстые и безмятежные в этом святилище, где убийство запрещено. Посреди пруда, под навесом маленькой беседки, медитирует настоятель. И словно предвидя мой приход, он открывает глаза и встает, когда я еще только собираюсь к нему подойти, поднимает руку, давая мне знак, чтобы я не приближался. Странно.

– Не так быстро, Сиам, – предупреждает он меня из беседки. – Ты не можешь подойти к этой беседке по деревянному мостику.

– Прошу прощения. Я тебя не слышу.

– Ты не можешь пройти по мостику к этой беседке.

– Но почему?

– Ты слишком тяжелый. Мостик обвалится.

Я озадачен. Что это все значит? Он сам попросил меня прийти сюда к нему, а теперь раздувает из этого целое событие. Я, надо заметить, и не хотел к нему приходить. А где люди, которые, по его словам, меня здесь ждут? Я никого не вижу, кроме настоятеля.

– Если ты хочешь меня о чем-то спросить, то, прошу тебя, спрашивай сейчас. Меня ждет неотложное дело, и, боюсь, я не смогу провести тут много времени, – говорю я с нескрываемым раздражением.

– Не торопись, Сиам. Твое самое неотложное дело здесь. И нет ничего более неотложного.

Это что, какая-то нравоучительная загадка?

– Но ты сказал, что меня тут ждут люди.

– Да, ждут.

– Но я никого не вижу.

– То, что ты их не видишь, не означает, что их тут нет.

Ну вот, опять он за свое, сплетает загадки, точно лежащий Будда.

– Есть много вещей, которые тебе сейчас недоступны. Они станут явными, только если ты прыгнешь в воду.

Он, верно, шутит.

– И какое неотложное дело потребует от меня прыгнуть в воду?

– Прошу тебя, прыгай. Плыви ко мне и к тем, кто ждет тебя в беседке. И тогда тебе откроется истина.

– Нес-мыс-ли-ца! Я ни за что этого не сделаю.

– Ты хоть понимаешь, что пришел сюда не