спящий красавец, став обузой для своих родных. Врач не был уверен, предпочтительнее ли подобное состояние смерти. А знаете, что заявила Таю Дао, когда узнала об этом?

– А ты не думал, кто станет заботиться о докторе Сиаме? – вот что она сказала.

То есть она заранее знала, что заботиться о нем будет кто угодно, но только не она. И что же произошло с твоей любовью и преданностью, а? Сиам, и это женщина, которую ты поклялся любить! Приснись мне сегодня ночью и объясни мне все это, умоляю тебя!

Какой же дерзкий вопрос. У всех у нас есть бремя, которое нам суждено нести. Мать Тая недавно вселилась к нему в дом, чтобы жить с ними вместе. Вообразите, если бы он еще принял у себя и Сиама! Крутился бы, убирал бы за матерью и братом. Не слишком ли много забот для Тая и его семьи? Нянчиться с ними со всеми?

Из всех нас лучше всего устроилась в жизни Дао. Ее семья процветает, она живет в доме со своими сыновьями – и этот дом расположен рядом с автомастерской, которой – так уж получилось! – владеет семья Тая. И какое было бы для нее неудобство – ухаживать за Сиамом! Ее сыновья уже взрослые, они что, не могли бы помочь ей ухаживать за ним? Пропади оно все пропадом! Могла бы потрудиться. Давайте будем откровенны. Разве Дао скопила все эти деньжищи не потому, что Сиам трудился как вол? Сиам мне рассказал, что Дао ни одного дня по сути дела и не работала. Она была вдовой с детьми, обычной домохозяйкой. И только встретив Сиама, она смогла наконец встать на ноги. Он отдавал ей все, что зарабатывал, до последнего бата, оставляя себе лишь мелочь на карманные расходы. Она всегда получала большую пачку денег, в то время как семье Тая и их собственной матери перепадали лишь случайные крошки.

И что мне прикажете думать? Если уж ты заграбастала свою долю доходов, которые он заработал кровью, потом и слезами, тогда возьми на себя труд ухаживать за ним, больным!

И чем больше я об этом думаю, тем больше злюсь. Третьего дня ей даже хватило смелости снова мне позвонить. Она была очень настойчива.

– Ты собираешься что-нибудь сделать, чтобы помочь Сиаму?

Проклятье, да я ему всю жизнь помогал. Хоть раз в жизни она может хоть чем-то ему помочь и не жаловаться?

– Если ты не собираешься помогать, тогда, пожалуйста, верни мне те семьдесят тысяч батов, которые ты нам должен.

– За что? – недоуменно спросил я.

– Это деньги, которые ты одолжил у Сиама. И не притворяйся, будто ты не помнишь.

О, прошу, только не мели эту чепуху! И что ей наговорил Сиам?

– Уясни это себе, Дао. Я никогда не одалживал у Сиама. Наоборот. Это он должен мне ту самую сумму, которую ты только что назвала. Хочешь знать, что это были за деньги? Это стоимость моей врачебной лицензии, которую он у меня «позаимствовал», чтобы повесить на стену в вашей клинике! Это врачебная лицензия, благодаря которой ваша клиника «легально» работает. Честно говоря, я об этом и думать забыл. Я просто согласился. А он обещал выплачивать мне мою долю – вот что он мне обещал. Но до сего дня я не получил ни бата. Ну, и с кого мне сейчас требовать эти деньги? Я ведь могу их потребовать с тебя, а? Не говоря уж о том, что я работаю в вашей клинике два-три дня в неделю. Иногда он мне платит, иногда нет. А что, если я захочу получать свое жалованье сполна? Ты сможешь мне платить, а, Дао? Так что скажешь, Дао? Где деньги, которые ты мне должна?

Не найдя, что ответить, она бросила трубку. Впрочем, я ее прощаю. По крайней мере, она ощутила вкус своей горькой пилюли.

Когда я обсуждал с Таем, что нам делать с Сиамом, я его предупредил:

– Тай, гляди в оба за этой женщиной, особенно когда дело зайдет об имуществе, которое принадлежит нам. Не позволяй ей завладеть им. Я тебе это говорю из самых добрых побуждений.

На следующий день я позвонил Таю напомнить кое о чем важном. Мы беседовали минут пятнадцать. Я ему сказал:

– Тай, послушай меня. Хочу быть с тобой откровенным. (Ну, конечно, давай, выкладывай!) Я ведь тоже врач, и я точно знаю, что с Сиамом.

– Мгм.

– И я знаю все о состоянии твоего брата.

– Да, я понимаю.

– Могу только сказать, что ему осталось очень недолго.

– Я тоже об этом думал… но я не знаю, как долго может продолжаться это «очень недолго». Мама говорит, она хочет, чтобы Сиам оставался с нами в доме.

– В вашем доме?

– Ну да. А где же еще. Но мне что-то не хочется.

– Вообще-то именно поэтому я и звоню. Вообще-то, наверное, это хорошая идея.

– Какая же это хорошая идея? Он же станет для нас жуткой обузой.

– Послушай меня.

– Для меня такая ситуация – просто конец всему.

– Я понимаю, но я думал об этом прошлой ночью. Я считаю, что ты только выиграешь, если вы заберете его к себе в дом.

– Каким образом?

– Ты его брат. У тебя все законные права на его имущество.

– О чем ты говоришь, Сомчай?

– Ты на законных основаниях владеешь всем, что принадлежит Сиаму.

– Не глупи! Эта сука владеет всем, что у него есть! Я сыт по горло войной за имущество – особенно если воевать придется с Дао. Меня достали прошлые тяжбы за землевладение.

– Об этом я и толкую. Все, что создал твой брат вместе с Дао, законным образом принадлежит тебе.

– Ты прав.

– Вот и подумай об этом. Подумай, как ты собираешься получить обратно все наше имущество. Вот о чем я говорю. Пока!

– Спасибо тебе огромное, Сомчай.

Я предупредил об этом всех знакомых. Назовите меня бессердечным, но кому-то с нашей стороны надо сохранять благоразумие. Мы не можем позволить трагедии отвлечь нас, а иначе будет слишком поздно, когда другие ухитрятся все себе отхватить. Я предпочитаю в открытую говорить о деньгах, невзирая на то, что меня могут назвать жестокосердым или каким-то еще. Но не осуждайте меня: все это начала Дао. Как она посмела взвалить на нас всю ответственность, а сама продолжает брать и брать?

Ладно. Короче