мгновений в кабинет примчалась молодая и плотная на вид женщина. — Мала, приведи их в порядок. Вымой, вычисти, и…найди какую-то одежду.

Для удобства Зур’дах и Маэль ходили в одних повязках. Впрочем, большинство рабов в повозках Неларии были в том же.

Хоть женщина предложила им одежду едва они оказались на Поверхности, но в ней они ощущали себя некомфортно — она сковывала их движения.

Вскоре оба друга оказались в подземных помещениях, где были бадьи с водой и началось мытье.

На Зур’даха накатили воспоминания. Потому что рабство у дроу тоже началось с мытья.

* * *

Чистые, вымытые, подстриженные, в новой одежде, — они выпросили себе самые простые просторные накидки, которые не стесняли бы их движения, — друзья сидели в комнате. Хоть они и привыкли в Подземелье находиться в тесных помещениях, в комнатках было как-то по-особенному неуютно. Даже в казармах Айгура было привычнее. Потому что казармы были большими, а тут… Сделал пять шагов — и всё, уперся в стену. Зато они были свободными. По прежнему. Не было цепей, не было ошейников и было свое оружие, которое сейчас стояло у стены.

Кровати…это было чем-то мягким и неудобным. Из-за этого, а ещё из-за обилия новых впечатлений уснуть не удавалось. В комнате было душно, поэтому они открыли окно. Сразу потянуло запахом цветов.

Маэль осторожно ухватился за косяк окна и завис у стены. Снизу на них тут же подняли головы стражники, но ничего не сказали. Зур’дах тоже высунулся, схватившись пальцами за кладку.

Ветер начал приятно обдувать тело, а друзья смотрели на уже тускнеющие светильники на улицах и…на небо. Тут оно было на удивление чистым.На небе светились звезды. Странное явление, присущее только поверхности и возникающее по ночам. Зур’даху оно напоминало светляков в огромной пещере, или огневок, сидящих на потолке. Наблюдать за ночным небом было приятно и завораживающе. Наверно, это была одна из немногих вещей, которые сразу понравились друзьям.

Поэтому полночи они сидели в окне, наблюдая как за ночным городом, так и за небом.

И, как привыкли, спать ложились по очереди.

* * *

К ним приставили старуху гоблиншу, которая помогала друзьям освоиться в особняке. Показала куда можно заходить, куда нельзя, где женская часть, а где просто помещения вроде кладовой, кухни и прочего. Разговаривала она с ними на гоблинском и каждый раз с каким-то подозрением смотрела на отсутствие ошейников или клейма хозяина. Ведь у нее такое было. Ну а оружие в руках гоблинов так вообще ее пугало, а с ним Зур’дах и Маэль вообще не расставались даже во время еды.

Стража в особняке была только на входах-выходах, а также охраняла врата. Насчитывалось ее не больше двадцати человек. Те же охранники, которые приехали с караваном, были отпущены. Их нанимали лишь на эту поездку и расплатились, видимо, сполна.

— А наружу можно выйти? — спросил Маэль у друга, когда они стояли снаружи, возле стены.

— Ну, я гляну, — сказал Зур’дах и вспрыгнул на стену.

— Стой! — замахала руками подоспевшая старая гоблинша, но остановить его было невозможно.

Зур’дах встал на тонкую стену и прошелся взад-вперед, возвращая себе чувство баланса.

Удивительно, но охранники уже на второй день знали, что трогать молодых гоблинов не стоит.

И если они хотят походить по стене, светясь перед другими особняками, то не стоит препятствовать им.

— Эх…— вздохнула Мала, старая гоблинша, понимая, что бесполезно пытаться остановить друзей.

— Слушайте, — вдруг обратилась она, — может уже оставите где-то эти копья? Вам рановато баловаться с оружием. Вы еще даже не выросли полностью. Не знаю, о чем думает Нелария…

— Мала, мы убивали уже тогда, когда были тебе по пояс. — неожиданно и серьезно ответил Маэль.

— Копья — часть нас, без них мы не чувствуем себя в безопасности. — добавил Зур’дах со стены. Он балансировал на одной ноге и, одновременно, делал выпады в воздух.

— Но тут никто на вас не нападет.

— Ага, поэтому мы и защищаем Неларию. — хмыкнул Маэль, — Потому что никто не нападет.

Она посмотрела на них, а потом махнула рукой:

— Дикари.

Маэль рассмеялся.

За пределы поместья пока они не выходили, но Нелария обещала, что это временно. Скоро они вместе с ней будут отправляться в разные места. В доме сидеть было откровенно скучно, правда, когда они в длинных коридорах встречали в полупрозрачных одеждах работниц борделя, то на них и их тела хотелось смотреть подольше. И это было новое чувство у обоих молодых гоблинов.

Снаружи они продолжали проводить свои спарринги, на которые с каким-то затаенным страхом смотрели стражи особняка. Наверное потому, что понимали — за такой скоростью оружия они едва уследить могут, не то, чтобы противостоять ей. Наблюдений буквально за несколькими тренировками им хватило, чтобы понять, для чего, собственно, Нелария наняла этих молодых гоблинов и почему они не в ошейниках.

Новое место Зур’даху одновременно и нравилось, и нет. У него постоянно возникало ощущение, словно он заперт в клетке, пусть и огромной. Пока они ехали в караване, возле бескрайних просторов, пустошей и гор, подобного чувства не было. Дом подсознательно воспринимался как тюрьма, поэтому большую часть времени они проводили снаружи.

Собственно, в том числе это и было их работой — следить, чтобы к особняку никто скрытно не подобрался. Это было несложно с их навыками.

Пока, правда, никто и не пытался подобного сделать, хоть для хорошей драки у друзей руки уже чесались.

Единственное, ради чего им хотелось возвращаться внутрь, в особняк, — это некоторые из девушек. Было в борделе штук пять достаточно красивых гоблинш, на которых они с удовольствием заглядывались и не скрывали этого.

Также новой радостью стало приготовленное мясо и другие блюда. В еду тут кухарка добавляла разные приправы, которых и в помине не было в Подземельях. С первого же дня оба друга стали просто обожать и острую, и соленую еду — теперь они даже не понимали, как можно было раньше есть что-то такое пресное, как сырое мясо.

Раньше еда была необходимостью, теперь же стала удовольствием. Собственно, как и запахи. Те запахи сада с цветами, которые поначалу их оглушили, за пару дней стали привычными и они начали находить в них необъяснимую прелесть.

Когда наступила ночь, гоблины взбирались на крышу. Во-первых — смотреть на звезды и ощущать ветер, не стесненный стенами, а во-вторых — выполнять то, зачем их наняли, — следить за особянком и подступами