Зимнее солнце садилось, вырисовывая сквозь панорамные окна причудливые полутени в квартире. Вскоре аромат томатного соуса с тонкими нотками чеснока и розмарина завитал в воздухе. Рутинная готовка редко приносила Вивьен удовольствие, но возня на кухне во время праздников всегда была для нее важной составляющей атмосферы, а приготовление фирменной лазаньи – своеобразной традицией. Впервые проводя предрождественские дни вне родительского дома, Вивьен была воодушевлена не меньше. Хотелось подарить Джареду хотя бы часть своего праздничного настроения, прежде чем уехать.

– Что делаешь сейчас? – послышалось за спиной, и ее тут же окутал терпкий мужской аромат.

– Тебе правда так интересны все этапы приготовления лазаньи? – усмехнулась Ви, продолжая помешивать бурлящую сливочную массу в кастрюльке.

Джаред отвел рыжие пряди, выбившиеся из высокого хвоста, оперся ладонями о столешницу по обе стороны от бедер Ви и опустил подбородок на ее плечо, пуская дрожь по ее телу.

– Мне интересно все, что ты делаешь.

– Сталкер, – в шутку осудила она, мягко пихнув его локтем в бок.

Джаред усмехнулся, а затем крепко обнял Вивьен сзади, продолжив наблюдать за ее действиями. Казалось, даже такие простые вещи, как перемешивание соуса, давались ей с непринужденным изяществом.

Ощущая, как дразняще кололась его щетина о висок, как горела кожа под водолазкой там, где мужские ладони сжимали талию, и как сильнее задрожали ее руки, Вивьен пыталась отвлечься от обжигающих прикосновений и сосредоточиться на лазанье.

– Сейчас я делаю «Бешамель», – сглотнув, севшим голосом пролепетала она. – А «Болоньезе» уже почти готов, – добавила, убавив огонь под сковородой с красным соусом.

– Ничего не понял, но звучит вкусно, – улыбнулся Миллс, удивляясь, как хочется слушать ее и говорить о вещах, которые прежде никогда не посчитал бы интересными. – Я могу чем-то помочь?

– Можешь подготовить сыр, – Ви кивнула в сторону разложенных на столешнице продуктов.

Он послушно взялся за терку и кусочек пармезана, пока Вивьен доводила белый соус в кастрюльке до необходимой консистенции. Карий взгляд почти неотрывно наблюдал за ней. Не переставая помешивать «Бешамель», Вивьен отвела мешавшую прядь, и Джаред заметил едва проявившиеся ямочки на ее щеках.

– Тебе это правда нравится? – поинтересовался он и уточнил: – Ну, готовить. Я просто не хотел, чтобы ты сильно заморачивалась…

– Я не заморачиваюсь. Мне хотелось сделать тебе приятно, Джей.

В его взгляде читалось непонимание. Вивьен видела: Миллсу неведомо, чтобы о нем заботились просто так. Потому что захотелось. Но она по себе знала: люди черствеют без заботы – и была убеждена, что Джаред заслуживал лучшего.

Несмотря на то что процесс приготовления лазаньи был долгим и многоэтапным, Вивьен любила этот своеобразный ритуал перед Рождеством. И далеко не всем людям в ее жизни повезло попробовать ее фирменное блюдо. Прежде Вивьен делала это лишь для самых близких, список которых ограничивался семейным кругом.

Поймав такие редкие очертания радости на лице Джареда – расплывшиеся в легкой улыбке губы и едва заметные морщинки в уголках глаз, Вивьен призналась:

– Мне приятно видеть, как ты улыбаешься. Обещай, что будешь делать это чаще, когда я уеду.

От последних слов хмурая тень вновь накрыла лицо Миллса, и он рвано выдохнул:

– Это будет сложно, когда ты уедешь.

Взгляд Вивьен остановился на том, как крепко сжатая мужская ладонь с ломтиком пармезана на секунду дрогнула в воздухе, а затем Джаред продолжил натирать сыр с бо́льшим усердием.

– Джей… – осторожно начала она, боясь показаться навязчивой. – Может, хочешь поехать со мной в Такому?

– Конечно, я ведь обещал тебя отвезти.

– Я имею в виду, отметить с нами Рождество.

– То есть с твоими родителями? – удивленно переспросил Миллс, а его рука замерла над теркой.

– Они всегда хорошо к тебе относились. А в этом году не будет Сары и Стиви, так что они будут только рады гостям… – Вивьен осеклась, поняв, как нелепо прозвучало ее предложение, учитывая, что она понятия не имела, кто они друг другу.

Джаред не упустил того, как Ви стала быстрее помешивать бурлящий соус, а ее грудь – вздыматься чаще от нервного дыхания.

– Но это не должно непременно что-то значить, – пролепетала она, перемещая горячую кастрюльку с плиты на деревянную подставку на столешнице.

– О чем ты?

– Родители помнят тебя как друга семьи. Им необязательно знать о нас.

Как если бы обожглась, Вивьен поморщилась от собственных слов. «О нас» звучало еще нелепее, чем само предложение отметить семейные праздники вместе. Что бы ни происходило между ней и Джаредом, Вивьен не была уверена в продолжительности и серьезности их внезапной связи. И уж тем более не хотела торопить и без того быстро развивающиеся события. Не желала повторять собственные ошибки, оставившие ее когда-то с разбитым сердцем и расколотыми воспоминаниями.

– Все в порядке, если ты не хочешь…

Вивьен не знала, куда себя деть, пока Миллс задумчиво наблюдал за накрывшей ее нервозностью, а ледяные скулы не выражали ничего, скрывая сковавшее его изнутри напряжение. Сосредоточившись на кусочке сыра в руке, Джаред сдержанно кивнул:

– Хочу. Но мы с тобой не лучшие друзья, Ви. Как мы объясним это твоим родителям?

– Допустим… – замялась Вивьен, придумывая на ходу хоть немного правдоподобную версию. – Я проезжала Сиэтл по пути из колледжа и случайно встретилась с тобой.

Джаред сощурился. Как же просто ей удавалось произносить ложь, скрывая истинные эмоции. Неужели с такой же легкостью Вивьен сможет все каникулы притворяться, что между ними ничего не происходит, пока его самого будет разрывать на части желание прикоснуться к ней? Прикоснуться не так, как это делают друзья семьи.

– Хорошо, – с невнятным чувством в сердце согласился он. – Спасибо за приглашение.

Несмотря на возникшую натянутость в воздухе, готовка продолжалась. Но просторная кухня казалась слишком тесной для двоих: то и дело они сталкивались или обжигались случайными прикосновениями, передавая друг другу продукты.

– Миллс, прекрати поджирать сыр! – возмутилась Вивьен, поймав Джареда с поличным, когда он жевал натертый пармезан.

Подняв руки в сдающемся жесте, он даже успел испугаться ее грозного вида. Сжатая в женской ладони деревянная ложка с горячим соусом выглядела как потенциальное орудие убийства.

– Я проголодался, – оправдывался Миллс.

– Иди и ешь свои майонезные тосты.

– Ладно, ладно… – усмехнулся он. Выловив из упаковки шарик моцареллы, поинтересовался: – А с этим что делать?

– Оставь в покое, я сама, – она снисходительно качнула головой.

Решив, что безопасней действительно не мешать, Джаред встал рядом и оперся о столешницу, следя за последними этапами готовки. Такая простая близость, пока Ви выкладывала слой за слоем в прямоугольной формочке для лазаньи, была комфортнее одиночества, к которому он привык. И Джаред понимал: ему все равно, будет ли он чувствовать