* * *

Преподобный отец Иоанн Кронштадтский – это райский выход для русской души из всех ее трудностей. И не только для русской, но и для сербской души, для всякой человеческой души вообще. Есть ли такая проблема – русская, сербская, человеческая, – которая не нашла бы в нем своего райского, своего окончательного, своего вечного решения? Есть ли такая трудная и трагическая мысль, которая не нашла бы в нем своего райского продолжения, углубления, обессмерчивания? Есть ли такое мучительное и тяжкое чувство, которое не нашло бы в нем своего райского преображения, просветления, освежения?

Вопрос, горький вопрос нашей хаотической современности: как русская душа может возвратить свой утраченный рай? – Только одним: если русская душа со всеми своими болями, проблемами, бедами, ранами поверит и предастся Кронштадтскому апостолу, отцу Иоанну, чтобы он провел ее через хаос современности и вывел в вечность Христовой истины и правды. То, что действительно для русской, действительно и для сербской души: только ведомые Святыми, они могут спастись от ада и войти в рай вечной жизни Христовой. Действительно, душа восстанавливает в себе рай, общаясь со Святыми и живя в молитвенном единении с ними. Потому что Святые вытесняют из нее грехи, пороки и страсти, которые делают душу адом, и исполняют ее божественной истиной, любовью и правдой, тем самым превращая ее в рай.

Вся жизнь и деятельность святого подвижника Кронштадтского показывает нам и учит нас, как человек создает рай в себе и в мире вокруг себя и уничтожает ад в себе и в мире вокруг себя. Если бы мы захотели свести евангелие святого Иоанна Кронштадтского к одной мысли, она бы гласила: грехами и пороками человек создает свой вечный ад, а евангельскими добродетелями создает свой вечный рай.

На водоразделе культур

Мы живем на географическом и культурном водоразделе между двумя мирами, между двумя культурами, между Востоком и Западом. Наша народная душа послана в этот загадочный мир, и сказано ей: живи на острие меча! Может ли кто-то из нас безопасно жить на острие меча? Разве не необходимо поэтому, чтобы все атомы нашего существа превратились в очи неусыпающие и все мысли души нашей – в зеницы неослепляемые? С одной стороны, душу нашу привлекает мятежный Запад своей магнетической тягой, с другой – манит своей красотой спокойный Восток. Под полированной поверхностью Запада грохочут вулканические противоречия, под корявой корой Востока шумят богоустремленные подземные реки духа. И два мира разрывают нас.

Куда мы пойдем: на Восток или на Запад? Херувимски зоркой и серафимски чуткой должна быть наша душа, чтобы пойти и идти путем, который не завершился бы для нее смертью. Не говори: пусть разделится душа нашего народа, пусть половина ее пойдет на Восток, а половина – на Запад. Друже, сможет ли твой глаз смотреть, если ты его разделишь? Сможет ли твое сердце чувствовать, если ты его рассечешь? Может ли царство устоять, если оно разделится? Сами факты неопровержимо отвечают и свидетельствуют: не могут. Как же может душа нашего народа жить, и не умереть, и стать бессмертной, если она разделится?

Не надо обманываться: состояние нашей души судьбоносно серьезно; несерьезно относиться к нему может только оппортунист. Основной принцип народной психологии состоит в том, что каждый отдельный человек носит в себе не только свою личную судьбу, но и судьбу народной души. Каждый ответствен за всех. В теле нашего народа наши души переплетены между собой, как корни в земле, из которых растет один стебель, одно дерево. В каждом есть душа любого другого, а все души составляют один неделимый организм. Если в моей душе воспалился гнойник эгоизма, разве отравляющий ее гной не разливается по всему организму народной души? Если сердце твое заражено себялюбием, разве не начинается гангрена в организме народной души, гангрена, которую надо срочно прооперировать?

Приучи себя к мысли: народная душа не есть нечто отдельное от нас, взятых по отдельности, она представляет собой органическое единство всех душ всех людей. Что бы ты ни делал, чтобы ты ни думал, что бы ты ни чувствовал – твое дело, твоя мысль, твое чувство проникает во всю народную душу, входит в нее со всеми своими пороками и добродетелями, гадостями и радостями. За здоровье нашей народной души отвечает каждый из нас, и наибольший, и наименьший, и самый ученый и вовсе неграмотный, и самые превознесенные и самые униженные.

Когда наша народная душа впервые заколебалась на перекрестке двух миров, святой Савва решительно повел ее путем Богочеловека Христа. До него она была слепа, с его помощью она прозрела и впервые узрела вечную истину и вечный смысл жизни. Он повернул нашу душу от смертного – к Бессмертному, от временного – к Вечному, от человеческого – к Богочеловеческому. К кому пойдешь ты, друг мой, когда душа твоя, твоя синяя птица, заколебалась в клетке тела твоего, заколебалась, мучимая растковскими[190] вопросами: что такое жизнь? Что такое смерть? Зачем дана жизнь человеку, если она кончается смертью? Если придут тебе в голову эти страшные вопросы, кто тебе на них ответит: европейский человек или растковский Богочеловек?

Если человек не задавал себе растковского вопроса, то будьте уверены, что он не вышел еще из животной стадии, еще не развился в человека, потому что только животные и оскотинившиеся люди не задают себе этих вопросов. Если кто-то считает, что он выше животных тем, что роскошно одевается и питается, укажите ему на животных и растения. Разве лилия в поле одета не прекраснее преславного Соломона? Разве не украшена она роскошнее, чем роскошная царица Савская? [ср. Мф. 6:28–29] Разве пчела не питается лучше всякого Креза, ведь она питается цветами? А если вы святосавски серьезно посмотрите на некоторых представителей нашей интеллигенции, то увидите, что они еще не вышли из неорганического состояния, потому что живут плотью и ради плоти, ради этой бренной глиняной оболочки своей души.

Тот, кто однажды серьезно задумается, растковски задумается над таинственным существом, которое зовется человеком, должен или, как Растко, уверовать в Господа Христа, или совершить самоубийство, неминуемо совершить духовное самоубийство, а может быть, и физическое. Живя на судьбоносном водоразделе двух культур, наш человек, захваченный растковскими вопросами, не может успокоиться до тех пор, пока не пойдет решительно или путем европейского человека, или путем святосавского Богочеловека. Что ожидает его на одном и что на другом пути? Чем завершается один и чем другой путь? На чем основана культура европейского человека