Выехав из переулка, они остановились у входа в небольшой сквер, откуда можно было наблюдать за въезжавшими во двор дома Чегодаева машинами. Слезли с мотоцикла и, прислонившись к дереву, принялись обниматься. Было уже довольно поздно. Никому не было дела до целующейся парочки.

— Чегодаев, — вдруг с тяжелым придыханием проговорила Вита. — Машина сигналит поворот.

Они вскочили на мотоцикл и следом въехали во двор. Машина уже остановилась, но ни Чегодаев, ни его любовница не выходили. Ожидание было пыткой. Наконец дверца со стороны водителя открылась, Чегодаев вышел, и в тот же миг на него рванул мотоцикл. Двое в масках с бейсбольными битами в руках с остервенением несколько раз ударили его по голове. Чегодаев упал. Нападавшие скрылись.

Они мчались по дороге с максимально дозволенной скоростью. Пальцы Мельгунова были сжаты, словно еще держали биту. Шуркина, напротив, быстро пришла в нормальное состояние. Оказавшись в глухом переулке, где находились какие-то мастерские по монтажу шин, Вита остановила мотоцикл и толкнула локтем Павла.

— Чего сидишь? Слезай.

Он слез. Вита бросила мотоцикл на землю. Открыла бензобак. Отбежав подальше, Павел поджег зажигалкой тонкую струйку вытекшего бензина. Не прошло и полминуты, как громыхнуло на весь квартал, и вверх взвилось пламя.

Вита с Павлом помчались в переулок, где их ждала «Ауди».

— Давай, переодевайся пока, — крикнула Шуркина.

Павел стянул с себя кожаное одеяние байкера и оказался в легкой рубашке и брюках. Тем временем они выехали за город. Вита тоже сняла с себя куртку, и постовой ДПС увидел красивую блондинку в топе с обнаженной спиной.

Свернув с трассы на проселочную дорогу, они подъехали к оврагу. Вышли из машины и столкнули ее вниз. Опять взрыв, пламя.

А Вита с Павлом уже шагали в сторону шоссе, где у придорожной закусочной стоял «Фольксваген». Но сначала они зашли в закусочную и заказали минеральной воды и кофе.

Только здесь они взглянули друг другу в глаза. Павел был мертвенно бледный, Вита, наоборот, раскрасневшаяся, взвинченная.

— Отлично, — проговорила она. — Все прошло отлично. Никаких следов, — она откинулась на спинку стула. — А не так уж и страшно. Даже азарт какой-то появляется.

Павел молча поднес стакан ко рту, но пить не смог. Из-за спазма в горле вода колом застряла в нем. Он наклонился и выплюнул воду. Обхватил шею рукой и прошептал:

— Больно.

— О Господи! — разозлилась Вита. — Из чего трагедию делаешь? Ты что Каин? Первый, кто кого-то пристукнул? А если бы меня тогда задушили? У тебя, наверное, горловых спазмов не было бы.

Павел ничего не ответил, поднялся и пошел в туалет.

«Небось стошнит сейчас мальчика. Вот недотепа!» — с презрением подумала Шуркина.

Павел умылся и вымыл руки, панически боясь взглянуть на себя в зеркало, висевшее над раковиной.

— Успокоился? — развязно спросила Вита, когда он вернулся.

Но Павел не ответил, сосредоточенно думая о своем. Виту встревожила подобная сосредоточенность.

— Э! Павлик! Очнись! Что это ты? Ведь ничего не было, — говорила она, смотря на него просветлевшим взглядом.

Павел сдвинул брови и осмысленно посмотрел на Виту.

— Ничего не было? — переспросил он.

— Ну да! — играя под дурочку, продолжала уверять его Шуркина. — Мы просто провели разведку местности… И если тебе не понравилось, то забудь. Оставим все, как есть.

— Да. Оставим, — он посмотрел на свои пальцы. — А то я играть не смогу. Понимаешь, не смогу…

Он уронил голову на грудь и бессильно опустил руки:

— Зря…

— Но ведь ничего не было…

Павел так глянул на Виту, что та вмиг умолкла. До них донесся голос диктора, и они посмотрели на экран телевизора.

— Сегодня приблизительно в час тридцать ночи на вице-губернатора N-ской области Евгения Петровича Чегодаева было совершено очередное покушение, — сообщал диктор.

Павел изо всех сил сжал край стола. Вита во все глаза смотрела на экран.

— … Но по чистой случайности Евгений Петрович не пострадал…

Вита, подскочив на стуле, не сдержала своего удивленного вскрика.

— … Нападавшие рассчитывали, что за рулем автомобиля будет сам Чегодаев, поэтому набросились на мужчину, вышедшего из кабины водителя. Но им оказался брат знакомой Евгения Петровича, с которой он находился на заднем сиденье…

Камера мельком показала Чегодаева, разговаривавшего с майором милиции, растерянную, заплаканную женщину и мужчину, лежавшего на асфальте.

— Нападавшие орудовали бейсбольными битами, — продолжал диктор. — Пострадавший в тяжелом состоянии доставлен в больницу. Врачи осторожны в своих прогнозах. Возбуждено уголовное дело по факту покушения на убийство…

Вита, запрокинув голову, расхохоталась.

— Он заговорен. Он не человек, он дьявол!

— Как это могло случиться? Откуда взялся этот брат? — наклонившись к Вите, тревожно зашептал Павел. — Выходит, пострадал невинный человек?

— Но мы в этом не виноваты! Не мы усадили его за руль, а этот гад Чегодаев. Он подставил его.

— Не говори глупостей! Здесь не было никакой преднамеренности. Он пострадал по чистой случайности.

— Ну вот и найден убийца — чистая случайность. Мы хотели прибить Чегодаева, а не какого-то брата.

Вита швырнула деньги на стол и вышла из закусочной. Павел последовал за ней.

Она подвезла его к кафе, у которого он оставил свою машину.

— Только не раскисай! Выпей снотворное и забудь все, кроме нашего алиби, — сказала она ему, подумав про себя, что в дальнейшем ей лучше действовать в одиночку. — «Павел — рохля!»

Вернувшись домой, Мельгунов первым делом принял снотворное, но оно не подействовало. В руках все еще сохранялось ощущение от ударов. Неприятное, вызывающее запоздалое сожаление и оттого еще большую злобу на самого себя. Потому что ничего изменить было уже нельзя.

— Господи, — подняв глаза с застывшим в них выражением ужаса, взмолился Павел, — сотвори чудо! Пусть тот человек останется жив! Требуй от меня, что хочешь! Наказывай, как хочешь! Я понял… я не могу… Не могу!.. Господи! Но как же тогда быть? Они ведь тоже ведут охоту на нас. Принять смерть, не сопротивляясь? Глупо! Но какой найти выход? — судорожно сжимая и разжимая кулаки, говорил Мельгунов и вдруг усмехнулся, поняв простую истину: из лабиринта, где лежит золото, найдет выход только один человек.

* * *

Чегодаев, успокоив Ольгу и дождавшись, когда она заснет, вышел в гостиную.

«А это уже серьезно, — в некоторой растерянности подумал он. — Я ничего подобного от этих, — уголки его рта презрительно опустились, — не ожидал. Их было двое. Кто? Свергина с Шуркиной? Или Шуркина с Мельгуновым?.. Не нравится мне эта Свергина. Слишком тихая. Шуркина шумная и оттого предсказуемая. Мельгунов… тоже вещь в себе. Вроде не потянет на убийство, а там… Надо быть крайне бдительным. Не разгуливать по ночам. А то не доживу до светлого дня вступления в наследство. Однако, как все вышло, — подивился Чегодаев. — Словно кто-то спасает меня. Ну кто знал, что в ресторан заявится брат Ольги. Он, конечно, заявился не случайно. Я давно обещал помочь в его деле. Но вышла размолвка с Ольгой, а теперь она уже на правах невесты без моего согласия пригласила своего братца в ресторан. Спасибо ей за это…»