До сих пор я еще никогда не добавлял в свои миксы слова песен – не чувствовал такой необходимости… пока не встретил Бонни.

Стук открывающейся двери сотряс коридор, словно удар грома. Я отступил от Бонни, а в следующий миг к нам подбежал Истон.

– Черт тебя побери, Кромвель Дин! – По пятам за Истоном поспешала какая-то девица. – Этот сэт! – Он поглядел на сестру. – Бонни… твоя песня.

Девушка улыбнулась брату.

– Это было потрясающе.

Я похлопал Истона по спине.

– Пошли.

Истон покачал головой и обнял за плечи свою девицу.

– Я пойду с Эммой. Она учится в местном колледже.

– Как же ты доберешься домой? – спросила Бонни.

– Сестренка, отсюда до дома всего час езды. Завтра с утра сяду на какой-нибудь автобус. – Он посмотрел на свою блондинку и пожал плечами. – А может, в понедельник. Посмотрим, как пойдет.

Истон повернулся и увлек девчонку обратно в клуб. Бонни смотрела ему вслед встревоженным взглядом.

– С ним все будет в порядке, – заверил я ее и взял за руку.

Бонни натянуто мне улыбнулась, но позволила увести себя в гримерку. Мы собрали свои вещи и пошли обратно к моей машине. Стоило нам в нее сесть, как атмосфера в салоне сразу же стала напряженной.

– Ну? – Я повернулся к Бонни. Она уже смотрела на меня, и на лице у нее было какое-то нечитаемое выражение. – Что?

– Теперь я понимаю.

Она обхватила себя руками.

– Замерзла?

– Немного. – Я потянулся к заднему сиденью, взял свой черный свитер и протянул ей. Бонни улыбнулась и натянула свитер через голову, совершенно в нем утонув. Потом закрыла глаза и понюхала воротник. – Пахнет тобой.

Она открыла глаза. Я ждал, что еще она скажет, но девушка молчала. Тогда я завел мотор и включил печку, чтобы прогреть салон.

Я уже выехал на дорогу, когда Бонни спросила:

– Как?

Я покосился на девушку и выгнул бровь.

– Как ты достал мою песню? – уточнила она.

– В музее, – пояснил я. – Когда ты пела, я все записал на телефон.

Она нахмурилась:

– Вчера ночью? – Я кивнул. – Когда же ты сделал трек?

– Просидел над ним всю ночь.

Бонни вздохнула:

– Ты все усложняешь, Кромвель Дин. Кто бы мог подумать, что ты сделаешь мою жизнь такой непростой.

Я коротко хохотнул:

– Я вообще сложная натура – мне об этом постоянно напоминают.

Бонни, однако, не засмеялась, вместо этого она придвинулась ближе и положила голову мне на плечо. Мне даже показалось, что она уснула, но когда я мельком взглянул в зеркало заднего вида, оказалось, что Бонни смотрит прямо перед собой. Я прищурился, гадая, что, черт возьми, происходит. А потом Бонни взяла меня за руку и больше не выпускала.

Мне хотелось, чтобы она поговорила со мной, сказала хоть что-нибудь, но девушка молчала. Я обдумал ее слова о том, что я все усложняю. Да, конечно, я вовсе не подарок. Я – мрачный моральный урод, к тому же бабник. И все же мне казалось, что она говорила не об этом.

Час спустя мы подъехали к территории университета, и я направился к общежитию Бонни. Однако не успел я проехать и пары ярдов, как девушка прошептала:

– Нет.

– Что?

Бонни помолчала, а потом…

– Едем к тебе.

Озадаченный, я посмотрел в зеркало заднего вида, и наши взгляды встретились.

– Поехали к твоему общежитию, Кромвель. – Ее голос дрожал, щеки пылали, и она крепче сжала мою руку. – Если… если хочешь.

У меня ушла секунда на то, чтобы осознать, о чем она говорит.

– Бонни, – проговорил я и почувствовал, как она затаила дыхание. Я вгляделся в ее лицо и заметил в глазах страх. Бонни боялась не того, о чем просила, она боялась, что я откажу.

Разве я мог отказать?

– Ты уверена? – только и спросил я.

– Я этого хочу, – прошептала она. – Хочу.

Пока мы ехали к парковке перед моим общежитием, руки крепче обычного сжимали руль. Когда я заглушил мотор, Бонни не двинулась с места. Я осторожно ухватил ее за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза.

– Ты не обязана этого делать.

На губах девушки появилась робкая улыбка, в глазах заблестели слезы.

– Я этого хочу, Кромвель. Хочу. – Она засмеялась. – Не хочу, чтобы эта ночь кончалась. – Она опустила глаза. – Пожалуйста, не заставляй меня умолять.

– Тебе не нужно умолять. – Я покачал головой. – Я тоже этого хочу, даже не представляешь, как сильно.

Я вышел из машины, обошел кругом, открыл Бонни дверь, протянул руку, и девушка крепко за нее ухватилась, как делала всегда. Мы, не торопясь, двинулись к общежитию. Бонни шла медленнее обычного.

– Ты как? – спросил я, чтобы убедиться, что с Бонни все в порядке и она не передумала.

Она улыбнулась мне и крепче сжала мою ладонь.

– Прекрасно.

Общежитие встретило нас сонной тишиной. Когда я закрыл за нами дверь своей комнаты, воздух словно потяжелел. Бонни стояла передо мной, и мой свитер доходил ей почти до колен. Я шагнул к ней и накрыл ладонями ее щеки. Карие глаза девушки казались огромными.

Я наклонился и поцеловал ее. Бонни выдохнула, и ее напряженное тело расслабилось. Я целовал и целовал ее, потом наконец отстранился.

– Бонни…

– Я этого хочу, – повторила она. Потом подошла к выключателю на стене и погасила свет. Комната погрузилась в темноту, единственным источником света остался экран моего компьютера. Лицо девушки было скрыто в темноте, но когда она повернулась ко мне, я увидел в голубоватом свете монитора ее глаза.

Я позволил ей вести. Она взяла меня за руку и потянула к кровати. Присела на краешек, потом медленно, осторожно легла головой на подушку. Я замер, пожирая ее глазами.

Бонни казалась такой маленькой и нервной, и меня словно придавило тонной кирпичей. Рот девушки был приоткрыт, ее длинные волосы, собранные в хвост, разметались по подушке.

Бонни медленно протянула мне руку. Пальцы у нее дрожали. Взяв ее за руку, я опустился рядом. Отвел прядь волос, упавшую ей на лоб. В полумраке было трудно разглядеть лицо, но я видел ее глаза, а большего мне не требовалось.

Наклонившись, я поцеловал ее. Бонни по-прежнему держала меня за руку и не отпускала. Она сжимала мои пальцы, как спасательный круг. Я целовал ее губы, целовал, пока она не начала задыхаться. Тогда я стал целовать ее шею, плечо, выглядывающее из горловины моего свитера.

Затем я вопросительно посмотрел Бонни в глаза.