– Тётя, честное слово, у меня всё очень хорошо! Я не знаю, сколько времени надо прожить в Египте, чтобы вы убедились, что я не в рабстве, у меня не украли паспорт, не привязали к батарее и не держат за служанку!

– Дай бог, всё и дальше будет так же, – вздохнула она. – Ты не сердись на нас с мамой. Вот появится у тебя свой ребёнок – поймешь, что такое беспокойство.

На следующий день я зашла в гости к своей школьной подруге Наташе. Её дочка Лариса с порога кинулась мне на шею и начала взахлёб что-то рассказывать. Наташа тщетно пыталась освободить меня от крестницы:

– Лариса, перестань немедленно! Ну что за неугомонный ребенок! – Она посадила сопротивляющуюся девочку на пол и обняла меня. – Как же давно мы не виделись!

– Да, давненько. Лариса так выросла! Не успеешь оглянуться, надо замуж выдавать.

– Хочу замуж! – немедленно заявила безобразница. Мы с Наташей рассмеялись.

– Некуда торопиться. Иди лучше игрушки убери.

Лариса тут же надула губы. Я достала из пакета египетские подарки – пару платьев и куклу.

– Какая прелесть! – восхитилась Наташа.

– Надеюсь, с размером угадала, – сказала я. – А то я вас вижу редко, а ребёнок растет быстро.

Мы проговорили до позднего вечера. Когда у Ларисы стали слипаться глаза, я вызвала такси и начала собираться.

– Зайдешь еще? – спросила Наташа. – Приходи, а то теперь вообще неизвестно когда увидимся.

За неделю до Нового года в Твери воцарилось праздничное настроение, никто уже не работал. На площади поставили ёлку и залили каток, в магазинах толпились люди, скупающие всё подряд. Я бродила по городу, вдыхала морозный воздух и ощущала себя абсолютно счастливой. В один из дней я решила проветриться и съездить в Москву. Маша обрадовалась и подтвердила, что ждёт меня с распростёртыми объятиями. Я распланировала приехать в субботу и остаться до вечера воскресенья – это был последний предпраздничный уик-энд.

Выходные выдались солнечными и морозными. Я с трудом поднялась рано утром и проспала почти всю дорогу до Москвы. Вещей у меня почти не было, так что я сразу по приезде созвонилась с девочками и поехала на Таганку. В метро оказалось шумно и людно – за год я совсем отвыкла от московской подземки. Многие люди несли ёлки и пакеты с подарками. Я с улыбкой смотрела на праздничную суматоху.

На выходе из метро я встретилась с Кристиной. Нина умотала на все праздники к своему шведу, а Маша должна была подъехать к нам чуть позже.

Мы уселись и взяли меню. Я зачем-то внимательно изучила все виды роллов, хотя всегда заказывала «Филадельфию». Вскоре подошел официант и принял наш заказ. Я вспомнила, что в этом кафе впервые рассказала подругам о знакомстве с Саидом и что тут раньше работал ухажёр Кристины.

– А твой официант больше не работает?

– Нет. Видимо, уволился. Я его с тех пор не встречала. Помнишь, именно здесь ты сообщила нам, что познакомилась с египтянином? Если не ошибаюсь, мы сидели за этим же столиком. Сколько прошло времени – полтора года?

– Да, примерно полтора года. А как много всего поменялось.

– У меня так ничего и не поменялось, – махнула рукой Кристина и потянулась к телефону. – Аж тошно. Маша пишет, что будет минут через десять. Значит, где-то через полчаса. – Мы понимающе улыбнулись друг другу: Маша не отличалась пунктуальностью.

Официант принёс стаканы с напитками, и мы чокнулись.

– За перемены! – провозгласила Кристина.

– За перемены к лучшему, – уточнила я. – Я не пойму, чего ты такая грустная. Праздники ж на носу.

– Устала, наверное. Как-то безрадостно всё в последнее время.

– Что-то случилось?

– Нет, ничего конкретного. Можно сказать, случилось то, что ничего не случилось. Ничего не происходит, и от этого как-то невесело.

Вскоре появилась Маша. Мы обнялись.

– Как там поживает наш маленький? – спросила она.

– Отлично. Врач сказал – всё в порядке.

– А ты сама?

– Тоже. Беременность оказалась не такой уж страшной штукой.

– Тьфу-тьфу, – тут же отреагировала Кристина. – Скоро станешь толстой и неповоротливой, вот тогда поговорим.

– Злюки. И почему я по вам скучала?

Мы просидели несколько часов, обсуждая все подряд. Я в подробностях рассказала про свою семейную жизнь, но временами ловила в их взглядах недоверие.

После мы немного погуляли по праздничной Москве, а на следующий день я вернулась в Тверь.

По мере приближения праздников я всё сильнее склонялась к тому, чтобы поменять билет и вернуться в Александрию позже. Меня беспокоило состояние мамы, а кроме того, я не успела сдать все положенные для своего срока анализы. Однажды я аккуратно сообщила Саиду, что хотела бы задержаться ещё на несколько недель. Муж отреагировал неожиданно резко, в ультимативной форме потребовав вернуться в срок. Мы сильно повздорили.

– Аня, ты должна быть здесь, как мы и договаривались! – кричал Саид.

– Я же тебе объясняю, что моя мать больна…

– Мне очень жаль, но это ничего не меняет.

– Как не меняет? – вскипела я.

– Я твой муж, и ты должна меня слушаться!

– Саид, мы как будто говорим на разных языках. Речь о моей матери! Почему ты думаешь, что я специально всё делаю тебе назло? Мне хочется приехать к тебе, но я очень боюсь за мамино здоровье.

– Аня, это ты меня не понимаешь. Я твой муж. Если я приказываю тебе вернуться – ты должна вернуться. Что здесь сложного?

– То есть раз мы женаты, я должна спрашивать разрешения на каждый свой шаг?

– Да! Именно так. Египтянка не может пойти даже на похороны своей матери, если муж ей не разрешит. А ты ведёшь себя так, как будто я просто твой парень: хочу – слушаюсь, хочу – нет.

– Ну и сиди в своем Египте! – не сдержавшись, крикнула я и бросила трубку.

Правда, потом он перезвонил и извинился за свою резкость. Мы помирились. Решив не портить отношения с Саидом, я не стала сдавать билет.

Впервые в жизни у меня не было никакого желания отмечать Новый год. Тридцать первого декабря мы с мамой и тётей накрыли скромный стол, выпили по глотку шампанского и пошли спать сразу после боя курантов.

Я сходила на последний прием к гинекологу, собрала вещи и наскоро со всеми попрощалась. Подруги обижались, что так и не успели толком со мной пообщаться. За день до отъезда я успела забежать в кафе на встречу с однокурсниками. Они мало изменились: Светка ещё раз выскочила замуж, набрала несколько килограмм и курила, не переставая. Остальные посматривали на неё со смесью зависти и неодобрения. Наблюдая эту картину, я от души веселилась. В кафе я опоздала: друзья юности успели осушить несколько бокалов, и моё появление произвело небольшой фурор. Меня тут же осмотрели, оценили количество золота и начали допрашивать. Я откровенно высмеяла их представления о Египте и уверила, что катаемся мы исключительно на собственном автомобиле «Тойота», но никак не на верблюдах.