Я задохнулась от твердости и незыблемости убеждения, что я его избранная, а так же от последовавшего «можешь играться…. И буквально выплюнула:

– Я прожила без тебя двадцать семь лет – и ничего, жива, как видишь. И в этом мире очутилась голая и босая посреди леса… – Перевела дыхание – а вот нечего меня постоянно опекать как малое дитя! И продолжила: – Не думай, что этот мир ласково встретил меня, и со змеем пришлось справляться, и с вампирами, в пути уже три недели и…

– И две недели я постоянно слежу за вами, начиная с секунды, как увидел тебя в Тизиулике.

А я умолкла, глядя на его потемневшее лицо и глаза, запылавшие расплавленным золотом.

– Значит, я не страдаю паранойей, и это твой взгляд все время ощущала?

– Хвала чистому небу, моя малышка не страдает головой…

Прищурившись, задумчиво на него посмотрела. Нам принесли еду, и все отвлеклись от столь трудного разговора. Но я заметила, как Ксион очень внимательно рассматривал столешницу, а Сиурей – окружающих, из чего сделала вывод, что напряжение между нами еще витает, и присутствующие не хотят провоцировать дракона на необдуманные поступки.

Я уже заканчивала завтракать, когда какое-то смутное чувство мазнуло по сердцу холодком. Без резких движений осмотрелась и увидела на парочку темных. Двое белокожих мужчин с темными длинными волосами сидели за самым дальним от нас столом, уставившись на меня. Они находились слишком далеко, чтобы точно определить, какие чувства их одолевали, но внезапно появившийся внутренний дискомфорт подсказал – ничего хорошего у них для меня не было. Я передернулась, и тут же услышала тихий вопрос:

– Что случилось?

Я только качнула головой, постаралась побыстрее завершить завтрак и отправиться в дорогу. С отрядом гоблинов мы прощались коротко, но мне было до боли жаль с ними расставаться, и они это отметили и оценили. Каждый поклонился, прежде чем уйти. Юдера я обняла, как и Юми, которой подарила на свадьбу одно из украшений, преподнесенных мне в Илисвурге благодарными родителями тех, кому я помогла выйти из проклятого леса. А Мансель и Харель, подозрительно спокойные и довольные, отправились с нами.

***

Рельеф местности постепенно выравнивался, и все чаще стали появляться островки низкорослого леса. Филя бежал впереди, с радостной мордой встречая очередные признаки деревьев – ему явно надоели городские пейзажи. Впереди скользили жрецы, правда, теперь они были одеты в холщовые простые рубахи, подпоясанные толстыми ремнями, на которых крепилась куча колюще-режущего оружия, а за плечами у них болтались полупустые рюкзаки. Похоже, эти жрецы очень непритязательные ребята, в отличие от меня, обожающей комфорт и упорно нежелающей бросать хоть часть своих вещей на произвол судьбы. Детдомовские годы сказываются… В итоге, часть моей поклажи с легкостью тащил на себе Филя, а другая была приторочена к седлу Тихони.

Ксион ехал впереди и оживленно беседовал с одним из десяти жрецов, которые нас сопровождали. А светлые замыкали отряд и, как мне показалось, их словно вычеркнули из нашей чертовой дюжины. Марханы даже двигались так, чтобы между мной и светлыми все время находился кто-то из них. Яркие довольные всполохи золотых глаз подсказали мне, что дракон их весьма в этом поддерживает.

– Я думаю, надо остановиться, чтобы ты пообедала.

– Я ела пару часов назад. Ты меня на убой откармливаешь?

– Нет, просто вижу, как ты выматываешься и хочу…

– Скай, я знаю тебя меньше недели, а ты уже ведешь себя как тиран!

– Ты не права, малышка!

– Хорошо, две.

– Гораздо дольше. – Его голос прозвучал странно отстраненно.

– О чем ты говоришь? Мы встретились в Тизиулике и…

– Души драконов после смерти возрождаются вновь драконами, и никем иным.

– Даже полукровки?

– Чтобы родиться драконом, надо принять его душу, а не только его сущность.

– Я не совсем понимаю, к чему ты ведешь.

– Я не веду, я говорю прямо. Избранная не появляется из ниоткуда, единственная моя. Наши души навечно связаны, и каждый раз возрождаясь в новом теле, мы просто ждем друг друга в очередной жизни. Зачастую ждать приходится очень, очень долго…

– А как же зеленые и тем более черные драконы?

Скайшер потемнел, всматриваясь вдаль.

– Знаешь, почему не все твои соплеменники одобряют связи с зелеными самками? – Я отрицательно помотала головой, а он продолжил: – Черные бездушны, а у зеленых лишь ее кусочек, но они истинные животные. Лишь те драконы, которые обретают вторую сущность, имеют полноценную душу. Те, кто не сумел, не выдержал и оброс скорлупой в утробе матери, теряют и душу. Она идет на второй виток ожидания достойнейшего и сильнейшего. А остальным приходится ждать возвращения своей половинки, ждать и надеяться на неимоверную удачу и счастье обретения, новую встречу…

Мне в глаза заглянули два золотых скорбных омута, и хрипловатый голос пояснил:

– Я ждал тебя пять тысяч лет, любимая, так долго, что уже потерял счет времени и связь с реальностью. – Потом он резко отвернулся и безэмоционально продолжил: – Вот поэтому твои красные соплеменники и делятся на два лагеря: одни готовы закрыть на это глаза, другие не могут смириться и пойти на связь с животным, у кого лишь частичка души – ее пародия.

– А вы… золотые… бывает, что и вы с зелеными… хм-м-м, ну это…

– Тупое спаривание возможно, когда припечет, конечно, а дети у нас рождаются только от полноценных драконов. Ты думаешь, почему золотых осталось так мало?

– Мало? Я думала ты один.

Скайшер усмехнулся и, подведя Серого вплотную к Тихоне, тихо сказал, при этом запуская свою пятерню мне в волосы и обхватывая затылок:

– Нас немного, по моим последним данным драконов десять осталось, но тебя я им представлю только после единения и спаривания. А еще лучше, когда ты понесешь от меня… Во второй раз!

«Хорошенькое дело – без меня, меня женили», – чуть не рявкнула я, но захлебнулась собственным негодованием. Затрудняюсь сказать какой вид у меня стал, но его физиономия довольно засветилась с наиграно недоуменным поднятием бровей в стиле: «Что это с вами, мадам?»

Я освободилась из его рук, но со страхом поняла, что делаю это неохотно, лишь бы досадить. Даже отвечать на его наглое заявление не стала, все равно проиграю. Но потом все же не удержалась:

– А ты не рассыплешься от старости… В свои-то пять тысяч лет потомством обзаводиться?

– Я же тебе уже предлагал проверить на крепость, как всего меня, так и мои яй…

– О, все-все, поняла, продолжать не стоит.

Я поджала губы от очередной насмешки, чувствуя, как мое лицо заливает краска стыда и смущения. Не знаю, чего больше… Эх, это в прошлой жизни среди людей я была самостоятельной, даже солидной и самодостаточной дамочкой, а здесь, действительно, избалованная девочка среди умудренных жизненным опытом мужчин и Юми в качестве няньки.