– Ваша семья знала, что вы поженились?

– Нет.

– Вы им не сказали?

– Я не считала, что я замужем.

– Как все это произошло?

– Мы поженились в Балигоулане, но, когда объявилась мояродня, Мики сказал, что все было подстроено. Он со своими друзьями все этопросто разыграл. К этому времени мне уже казалось, что он на такое вполнеспособен. Не знаю, хотел ли он денег, которые ему предложили, или испугался,что нарушил закон, женившись на несовершеннолетней. Тем не менее я ни минуты несомневалась, что он говорит правду, – тогда не сомневалась.

– А потом?

Она, казалось, целиком ушла в свои мысли.

– Только через много лет, узнав жизнь получ– ше ипознакомившись с законодательством, я вдруг поняла, что, вполне возможно, язамужем за Мики Горманом!

– То есть на самом деле, выйдя замуж за лордаКонистона, вы стали двоемужницей?

– Потом я вышла за Джонни Седжвика, а потом – за своегоамериканского мужа Риджуэя Бекера. – Бесс посмотрела на старшегоинспектора Дэви и рассмеялась так, будто ей и впрямь было весело. –Сплошное двоемужество, – сказала она. – Смех, да и только!

– А вам никогда не приходило в голову получить развод?

Она пожала плечами:

– Все это казалось дурацким сном. Зачем ворошить былое?Разумеется, я рассказала обо всем Джонни. – Голос ее помягчел и зазвучалнежнее, когда она произнесла его имя.

– Ну и что он сказал?

– Ему было все равно. Ни Джонни, ни я не были особеннозаконопослушными.

– Но двоемужество влечет за собой определенноенаказание, леди Седжвик.

Она опять взглянула на него и опять рассмеялась:

– Ну кому какое дело до того, что так давно произошло вИрландии? Со всем этим было покончено. Мики взял свои деньги и был таков.Неужели вы не понимаете? Это был просто глупый, пустячный эпизод. Эпизод,который я постаралась забыть. Я отбросила его туда, куда отбрасываю все, что неимеет значения в жизни.

– И вдруг в один ноябрьский день, – заговорилПапаша совершенно спокойным тоном, – Майкл Горман снова возникает на вашемгоризонте и шантажирует вас?

– Чепуха! Кто вам сказал, что он меня шантажировал?

Папаша медленно перевел взгляд на старую леди, которая молчаи очень прямо сидела на стуле.

– Вы? – Леди Седжвик вперила взгляд в миссМарпл. – Вы-то что можете об этом знать? – В ее голосе звучало скореелюбопытство, нежели обвинение.

– Кресла в этом отеле имеют высокие спинки, –сказала мисс Марпл. – Они очень удобны. И я сидела в одном из них у каминав комнате для писем. Просто отдыхала перед утренним выходом. Вы пришли туда,чтобы написать письмо. Мне кажется, вы не осознавали, что в комнате еще кто-тоесть. И поэтому я слышала весь ваш разговор с этим Горманом.

– Вы слышали?

– Естественно, – сказала мисс Марпл. – Почемубы мне не слушать? Комната общая. Когда вы подняли окно и окликнули человека наулице, я никак не предполагала, что разговор будет носить частный характер.

Бесс на минуту задержала на ней взгляд.

– Ну что ж, это справедливо, – призналаона. – Да, понимаю. Но тем не менее вы все неверно истолковали. Мики меняне шантажировал. Может быть, у него была такая мысль, но я ее пресекла,предупредив его. Так что он даже и не попытался. – И губы ее сновараскрылись в широкой улыбке, которая так ей шла. – Я его припугнула!

– Да, – согласилась мисс Марпл. – Возможно.Вы пригрозили, что застрелите его. Вы с этой ситуацией справились, если вы несочтете смелостью с моей стороны давать оценку, справились отлично.

Бесс с улыбкой подняла брови.

– Но я была не единственным человеком, который васуслышал, – продолжала мисс Марпл.

– Боже праведный! Неужели нас слышал весь отель?

– Другое кресло было тоже занято.

– Кем?

Мисс Марпл сжала губы. Она взглянула на старшего инспектораДэви, и это был почти умоляющий взгляд. «Если нельзя без этого, скажите сами, яне в силах», – говорил он.

– Во втором кресле сидела ваша дочь, – сообщилстарший инспектор.

– О нет! – вскрикнула Бесс Седжвик. – Нет!Только не Эльвира!.. Понятно. Да, теперь я понимаю… Должно быть, она подумала…

– Она подумала достаточно серьезно о том, что услышала,для того чтобы отправиться в Ирландию и выяснить правду. А обнаружить ее былонесложно.

Бесс Седжвик тихо проговорила:

– О нет… – Потом: – Бедное дитя… Она ни слова неспросила у меня. Она все это держит в себе. Если бы только она мне открылась, ябы ей объяснила, что это ничего не значит.

– В этом она могла бы с вами и не согласиться, –сказал старший инспектор Дэви. – Вы знаете, это занятная штука, –продолжал он вдумчивым и рассудительным тоном, каким мог бы говорить фермер,обсуждающий виды на урожай. – Я узнал за многие годы проб и ошибок, чтонельзя доверять раскладу вещей, когда он кажется чересчур простым. Простыесхемы часто оказываются слишком хороши, чтобы соответствовать реальности. Так исхема убийства в тот вечер казалась слишком уж простой. Девушка уверяет, чтокто-то в нее стрелял, но промахнулся. Швейцар бросается спасать ее и получаетвторую пулю. Все это может быть так и на самом деле – как видится девушке. Ноза видимым порой скрывается нечто совсем иное. Вы только что горячо убеждалинас, что у Ладислава Малиновского не может быть причин убивать вашу дочь. Чтож, я с вами согласен. Причин нет. Он относится к тому типу людей, которые,поссорившись с женщиной, скорее выхватят нож и всадят в нее, чем станутпрятаться за оградой и хладнокровно ждать удобного момента, чтобы выстрелить внее. Теперь предположим, что он хотел убить кого-нибудь другого. Крики ивыстрелы – да, но в результате мертвым-то оказался Майкл Горман. Предположим,что именно так и должно было произойти. Малиновский это тщательно планирует. Онвыбирает туманный вечер, прячется на площадке и ждет, пока ваша дочь появитсяна улице. А он знает, что она появится, потому что сам все подстроил. Онстреляет. Стреляет не в девушку. Он целится мимо, а она думает, что стреляютименно в нее. Она кричит. Швейцар отеля, услыхав выстрел и крик, бросается поулице к ней, и Малиновский убивает человека, которого он и намеревалсязастрелить, – Майкла Гормана.

– Не верю ни единому слову! С чего это Ладислав вдругзахотел бы застрелить Мики Гормана?