– Так ты готов?

Готов на все сто, но совсем не к тому, чего она ожидает. Прижать эту хохотушку к себе, заглушить смех грубым поцелуем, повалить на спину, забраться под ее одежду и показать наконец все прелести полноценного…

– Ау-у-у, Гер, ты еще тут?

– Тут. – Всего одно короткое слово он неожиданно прохрипел, выдавая себя с головой. И то, что ранее казалось невозможным, теперь предстало перед ним во всей красе. Проклятье! – Еще тут, – повторил он, сглотнув.

А может, все это лишь обман мгновения, насмешка над метаморфом, уставшим строить недолговечные планы на будущее? И он, Герберт Дао-дво, ничуть в Намине Сумеречной не заинтересован? Это всего лишь иллюзия искорки, пустячок, не предвещающий бурного романа, упоительно счастливых ночей, долгой привязанности к сероглазой.

И многоликий посмотрел на нее, задаваясь лишь одним вопросом: показалось или нет?

Перехватив его тяжелый взгляд, Сумерька непонимающе нахмурилась. Медленно отпустила руки разведчика и отстранилась, с удивлением и подозрением рассматривая его лицо. Взгляд во взгляд – ее настороженный и его явно не успевший остыть, и от того хищный. Теперь пришла ее очередь замирать и судорожно сглатывать. Оказия явно не поняла, что к чему, но интуитивно постаралась избежать контакта.

– Из-из-извини… я забыла о своем обещании не смеяться. – Ничтожный миг, и девчонка замкнулась и уже совершенно другим тоном предложила: – Показывай дальше.

Дальше? Куда дальше, если у него все мысли об одном? Забыть об этом фарсе и по-настоящему заняться с ней… делом.

Но она уже сползла в сторону и села, не зная, куда руки деть, то ли рубашку оправить, то ли волосы пригладить. Смешная. Хотя что таить, Дао-дво тоже замер, ощущая нешуточную неловкость. Таррах разорви! А ведь ему еще не раз и не два придется вот так «контактировать» с ней, изображая страсть, а затем еще и совместно тренироваться на спаррингах. Послать бы все в преисподнюю и прижать девчонку к себе, растормошить, добиться ответа, но в голове стучит: «Добейся доверия». Треклятый грифон явно насмехался, когда писал об этом. Клювастый мерзавец знал, чего ему, Герберту, это условие будет стоить!

Глубокий вдох, такой же выдох и…

– На сегодня достаточно, пошли. – Он справился с собственным голосом и, поднявшись с кровати, протянул руку худышке.

– А вечером? – Она не спешила принять его помощь, смотрела затравленно.

Доигрались, наставничек увлекся ученицей, брезгующей прикосновением. Хотя ночью… Многоликий усмехнулся собственным мыслям и криво улыбнулся, отвечая на вопрос:

– До него вначале нужно дожить.

И как сказал, так и получилось. Аквиус Авур не обрадовался, увидев их парочку на полигоне, более того, попытался сразу разобщить, чтобы допросить Сумерьку с пристрастием, а его вымучить точь-в-точь так же, как и команду, уже еле плетущуюся по кругу.

– Вы опоздали. Как объясните прогул, Дао-дво?

– Я опоздал, – и это он подчеркнул, – потому что занимался подготовкой невесты, – почти правда, подготовка к инсценировке, она и есть подготовка, и главное – не обращать внимания на похолодевшую ладошку в его руке. Подумаешь, невестой назвал, девчонку так величают с самого приезда в городок.

– Зря потратили время. – Кровопийца в своем репертуаре, посмотрел на девчонку с пренебрежением, скривился. – Кадет Сумеречная не будет участвовать в играх.

Сразу видно, в прошлый раз ему мало по зубам настучали, нужно было щедрее воздавать.

– Будет, – произнес многоликий с подтекстом, кровожадно скалясь на хмыря. – А Сумерьку я в вашем обществе не оставлю.

– Не смешно, – поджал губы королевский советник.

– Я более чем серьезен и вам советую, – решительно ответил Гер, и лишь глухой не услышал бы в его голосе угрозы. Вампир услышал, но не внял.

– Кто позарится на человечку?!

– Например, Дельгато.

– Глупости… Он в лекарском крыле.

– Туда ему и дорога, – кивнул разведчик. На что кровопийца отмахнулся небрежно и изящно. Почти. Регенерация раздавленной конечности, судя по всему, еще не завершилась, от чего удивительно подвижные пальцы теперь смотрелись ломаными палочками. А нечего было тянуть лапы к чужой собственности… как-никак она невеста, опекаемая родом Дао-дво.

Усмехнувшись своим мыслям, многоликий уверенно повел девчонку к команде. А в спину полетело злое:

– В таком случае Дао-дво десять кругов, Сумеречная пять.

– Она бегать не будет! – Гер сам не заметил, как оказался у самого лица королевского советника, выдохнул презрительно. – К играм ее готовят лично генерал Сули и я. Другим приближаться не позволено.

– Двадцать кругов! – вспыхнул кровопийца.

– Всенепременно. – Многоликий отвесил издевательский поклон и вернулся к опекаемой.

– Двадцать? – несмело переспросила она.

– И ни кругом больше.

– А ты выдержишь? – Удивительно, а раньше она бы пожелала ему хорошо побегать по пересеченной местности с изменяющимися ловушками. Но затем все очарование момента развеял рациональный подход девчонки к делу: – Все же нам с тобой придется вселенские страсти изображать, а до них еще дожить нужно.

– Не волнуйся, для тебя я готов на все и всегда, – шепнул Дао-дво и поинтересовался: – Поцелуй на удачу?

– А… – сероглазая оказия посмотрела по сторонам, затем на него, – но… разве уже подошло время, и не место для?..

– В щечку, так и быть, – согласился с притворным жалостливым вздохом и, кажется, разжалобил до глубины души. Она поднялась на носочки и коснулась его губ, робко, скромно, невероятно соблазнительно. – Сумерька, – ее прозвище прохрипел не стесняясь, все же у роли пылкого влюбленного есть свои плюсы. – Стой здесь, я сейчас вернусь!

Но он сделал всего два шага в сторону, а затем, вспомнив небольшое несоответствие в поведении некромантки, вернулся к ней, заглянул в чуть испуганные глаза, спросил шепотом:

– Только один вопрос. Ты конфетку после завтрака взяла?

– Утром я… – Ее лицо медленно покраснело, а затем стремительно побледнело. Кажется, кое-кто вспомнил о возможных проверках на наличие дара.

– Ясно, – пресек метаморф ее объяснения. Сам виноват, оторвал девчонку от завтрака, напугал демонстрацией поз, а затем и развеселил от души сосредоточенным выражением лица. – А с собой есть?

– Как бы… – А теперь она посерела и качнулась. Все-таки следовало дать ей утром поесть и не тащить в кровать раньше времени.

– Понял.

– Это нечаянно вышло. – Сероглазая впервые сама коснулась его локтя, посмотрела виновато. Видимо, сейчас он ею воспринимается иначе, чем «очень даже… сволочь».

– Не волнуйся, посиди здесь, – и, оставив Сумерьку на скамейке, через браслет коротко и быстро дал Бругу и Равэссу указание следить за ней. После чего со спокойной душой отправился бегать.