– Это всего лишь водный полигон, то есть зал. Начнем с простого: ты против живого противника – меня, а затем усложним: ты против мертвого. Не трясись, – неправильно понял он мою дрожь и продолжил «рисовать», – мы воспользуемся фантомами Могучего.

– Э-э-это понятно, – произнесла я, старательно скрывая довольные переливы голоса. – Но почему в воде?

– Потому что на суше я тебя уже неоднократно проверил, – и без перехода скомандовал: – Снимай штаны, корсет и… – остановив взгляд на моей груди, – ладно, рубашку оставь.

Представила, как буду выглядеть, да еще в воде.

– Но я без маечки!

– А я без комплексов и женскую грудь уже видел. – Думала, он сейчас опять заикнется про суповой набор, который этой самой грудью не обременен, но многоликий промолчал. – Разоблачиться можешь там.

И, указав мне на кусты справа, разведчик сам начал раздеваться. Быстро, деловито, уверенно, точь-в-точь как в карете, когда только вез меня в академию. Там он труселями сверкать не стеснялся, да и в академии, когда от лекарского крыла преследовал Бруга и меня, а здесь… Едва его руки коснулись ремня, метаморф глаза на меня скосил:

– Может, хоть отвернешься?

– А я без комплексов. Столько мужских тел пересмотрела в ведической школе, – ответила дерзко, но, едва поймала его взгляд, поспешила ретироваться за кусты. Раздеваться в соответствии с его предложением не стала, грудь скрыла платком, хоть какое-то ощущение облачения.

– Интересно… – Ой! От голоса, прозвучавшего за спиной, я вздрогнула, обернулась, а это Гер хмурится и тщательно ощупывает мои штаны. Возле его ног на камне лежат моя обувь, носки и корсет, по всей видимости, уже проверенные.

– Ты что тут делаешь?! – инстинктивно как можно ниже натянула рубашку и шагнула в высокую траву.

– Пытаюсь понять, куда ты все это время прятала мои звездочки и кинжал? А то мысли есть, но они не совсем приличные, – и взглядом скользит по мне от лица вниз.

– В поясе прятала.

– В этом? – Искомый предмет тут же был обнаружен. И многоликий тщательно его осмотрел.

– Забавная вещица. Твоя?

– Брата, – качнула я головой. – Он сам его изготовил для походов на нежить, а когда занялся карпами, передал мне.

– А оружие откуда?

– Тиши дал, – перевела я стрелки на грифона и, раз уж многоликий не возмутился, отчего его наследие перекочевало ко мне, спросила: – Слушай, а узнай ты об арбалете, тоже искал бы его на мне?

Мгновение Гер смотрел на меня, стараясь осмыслить сказанное, а затем я поняла, что видела не все стадии его гнева. Перья, крылья и когти полезли из многоликого одновременно, глаза налились кровью, руки сжались в кулаки, а все тело пошло не то волнами, не то буграми мышц.

– Арбалет! – взревел рыжий. – Арбалет моей матери. Он дал тебе… Мамин арба… – До сих пор он говорил глухо, а теперь взревел, наполнив голос утробным рычанием: – Сорвал печати!

Нет, Эррас Тиши, конечно, сволочь, но обвинять его на пустом месте я не могла, тем более что никакие печати с оружия сорваны не были и взяла его я.

– Графитовый, уймись! – Он не внял, продолжил увеличиваться в размерах. Пришлось крикнуть громче: – Дао-дво, остынь! Никто ничего не срывал, присмотрись к звез… – Заметив шевеление в траве справа, я посмотрела в сторону ближайших кустов и подавилась не только окончанием слова, но и криком.

Меня хватило лишь на нервное подпрыгивание на месте и мельтешение рук.

– М-м-м-м! М! М-м-м! У-у-у-у!

Наверное, будь Гер менее ошарашен и разгневан неприятной новостью, он бы сразу распознал приближение водной карзии, услышал голодное урчание, доносящееся из озера, и ни за что не попал бы в ее капкан. Но Дао-дво продолжал ругаться, а я мычать в попытке привлечь его внимание. И ведь ни проклятьем воспользоваться, ни пошевелиться, ни крикнуть нельзя – нежить убьет на месте. Единственное спасение – плавно и медленно уйти от ее языка-липучки или дать бой, будучи в воде, в первом случае спастись еще можно, во втором… шансов меньше.

Но я и пискнуть не успела, тем более скинуть команде и мастерам призыв о помощи, как вокруг метаморфа обвился длинный тонкий язык и, вздернув скованного в воздух, утянул с берега в воду.

– Твою ж! – проревел все еще пернатый Дао-дво, прежде чем булькнуть где-то на середине озера.

– Фиях… – раздалось в ответ. Это довольная карзия во всеуслышание сообщила об удачной охоте.

– Рыжий! – в ужасе завопила я и сделала глупость, выдала свое местоположение, сдвинувшись с места. И следующее «фиях…» было уже по мою душу, а вместе с ним липкий язык вокруг торса, резкий подъем, полет, падение, и черная вода сомкнулась над головой.

Когда-то младшая сестра рассказывала, как здорово вдвоем купаться ночью в речке, а старшая настаивала, что подобное свидание на воде следует дополнить общим делом… благодаря которому я менее чем через девять месяцев стану тетей. Но ни одна из них даже представить не в силах, как можно разнообразить и насытить впечатлениями ночное купание при помощи всего одной вечно голодной нежити. Откуда эта тварь появилась в озере Кель Грауна, я не знаю, быть может, сама тайком забралась или ее временно заселили, но вела она себя уверенно. Потому и медленно, словно бы развлекаясь, тянула нас вниз, то отпуская, то вновь обхватывая.

Ужас! Будь я на поверхности, смогла бы сориентироваться хоть чуть-чуть, а здесь и сейчас, в темноте и холоде при малом количестве воздуха я все больше проклятий посылала в никуда и все меньше надеялась на спасение. Именно поэтому желтую вспышку справа я поначалу восприняла как свет в конце тоннеля, а уже потом различила в нем Гера. Рыжий горел так, словно тысячи маленьких лавовых ручейков устремились от его сердца по всему телу, выгибая многоликого дугой, заставляя в мучительном крике потерять последние пузырьки бесценного воздуха.

Несколько мгновений я с ужасом осознавала, что так на него действует наша связь, не заглушенная успокоительным, то самое замыкание опекаемой на опекающем, которое в случае опасности безжалостно выжигает многоликого изнутри. И только потом заметила, что этим ужасом «восхищаюсь» не одна я. Карзия поднялась со дна навстречу неизвестному. Вплотную к нам не приблизилась, но и десятка метров хватило, чтобы рассмотреть на ее жуткой морде борьбу инстинктов между «жрать охота!» и «а вдруг добыча отравлена?». В поисках ответа пятиметровая шарообразная зеленая тварь, усыпанная желтыми ядовитыми иглами, посмотрела на меня. А я отвечать не стала и, пользуясь освещением, шарахнула по монстру невероятно энергоемким плетением, за которое мне на суше не то что голову, ручки-ножки оторвут.

Проклятье Парящего топора, не видя разницы между водой и сушей, разлетелось на сотни метров, вырубая все на своем пути. Всего через несколько секунд я оказалась на свободе, Гер потух, а далеко внизу дно озера начало «прорастать» жгутами светящейся зеленой крови и желтыми соцветиями ядовитой лимфы нежити. Видимо, в последний момент карзия все же сообразила скрыться, но совсем сбежать не смогла. И, судя по всему, меня сейчас постигнет ее же участь, сил на поиски рыжего нет, на подъем тем более, воздух на исходе, заледеневшие руки неощутимы, даже удивительно, как проклятье сотворила, и самое обидное – умирать желания тоже нет, но с этим уже ничего не поделаешь.