– Тебе идет, – неуверенно пробормотал Сашка, когда я надела парик. – Мам… Только ты поосторожнее. Береги себя. Давай… ни пуха ни пера!

– К черту!

Из машины я вышла далеко не так изящно. На Таню я была совсем не похожа – для этого на мне висело как минимум десять-пятнадцать лишних кило, но при недостаточном освещении… Да плюс эффект неожиданности… Может быть, и проскочит.

Уже знакомая тетка в тельняшке и с «беломориной» в зубах чуть не упала в обморок, когда мимо нее прокралась третья «Татьяна». Но, верная команде «пускать всех без звука», она только выпучила глаза и зашлепала толстыми, как лепешки, губами.

* * *

Я потеряла счет времени. День все-таки был, мягко говоря, суматошный, и усталость давала о себе знать. Присев на каменную ступеньку (мое место было на верхней площадке, откуда прекрасно обозревалась и сама квартира Поляковых, и пространство перед нею), я устало прислонилась одним боком к стене. Неужели действительно сегодня все закончится?

Глаза мои начали закрываться, и сознание заволакивалось той дымкой, при которой сон от яви становится практически неотличим. «Дурная привычка – спать во время засады», – подумала я перед тем, как задремать. Тишина стояла абсолютная, да и кому бы было ее нарушать: ведь Танина квартира занимала на этой площадке целый этаж. Лифт тоже не ходил. Дом спал. Гостей ждать неоткуда…

Прошел, наверное, еще целый час. И тут – я очнулась как от толчка! Снизу, набирая скорость, поднимался лифт. Это могло еще ровно ничего не означать, лифт вполне мог везти загулявших соседей, но нервы мои были обнажены: мягкий звук поднимающейся кабины показался чуть ли не шумом электропоезда!

Я вскочила на ноги. От возбуждения чуть не прыгнула вниз, к двери, но опомнилась. Стараясь проделать все как можно бесшумнее, отступила назад, в тень…

Лифт остановился на нашем этаже!

Широкая дверь плавно отъехала в сторону.

Никого…

Неужели пустой?..

Нет!

Из нутра кабины выдвинулась невысокая, даже, можно сказать, карликового роста фигура. Она была в длинной, не по размеру, куртке с надвинутым на лицо капюшоном.

Постояла на площадке.

Направилась к Таниной двери…

Я услышала, как по ту сторону двери раздался звонок, приглушенный двойными дубовыми дверями.

– Вы ко мне?

Это сказала не Таня – стройная женщина с толстой черной косой, одетая в простую домашнюю майку и брючки, вышла из-за ниши между лифтом и лестничными перилами. Я знала, что эта Ада, но в полумраке сходство чуть было не обмануло даже меня.

Фигура развернулась резко, одним прыжком. Посмотрела.

– К тебе, – очень тихо ответила она. – Я сам пришел сделать тебе предложение.

– Предложение? Сейчас? Здесь?

– Да. Это очень интересное предложение. Ты не сможешь от него отказаться. Я… приглашаю тебя умереть.

Снова короткий быстрый прыжок – в поднятых руках убийцы мелькнула удавка, он натянул ее – Ада отступила, прижалась к стене…

– Стой! – крикнула я, выступая из тени. – Ты ошибся!

Человек проворно развернулся в мою сторону всем корпусом и замер.

– Ты ошибся. Тебе нужна я!

Отчаянно труся, я сделала два шага по лестнице вниз. Человек, лица которого было не разглядеть из-за надвинутого капюшона, ожил, шагнул назад, посмотрел на меня, обернулся на Аду…

Щелкнул замок – из семнадцатой квартиры вышла Татьяна. На этот раз настоящая.

– Не верь никому, – сказала она, прислонившись к двери. – Ведь ты же пришел за мной. Верно?

Три одинаково одетые женщины с переброшенными на грудь одинаковыми черными косами стояли на одинаковом расстоянии от убийцы. Человек и более здоровой комплекции не смог бы не пошатнуться от нашей мистификации. А этот…

В последний раз переведя взгляд с Ады на меня, с меня на Татьяну, убийца… свалился на пол. Мешком!

Голова его запрокинулась, маленькое тело выгнулось дугой, каблуки ботинок застучали по полу – он задергался в судорогах, и из перекошенного рта по подбородку поползла пена…

Ада опомнилась первой – кинулась, подхватила его голову, положила к себе на колени, закричала на нас с Татьяной, чтобы мы не стояли клушами, держали ему руки, ноги – это припадок!

Снизу уже топотали – это Сашка бежал нам на помощь из комнаты охраны, где (как было условлено) он наблюдал за происходящим на мониторах камер слежения, которыми был напичкан дом. Вместе с Сашкой вбежали и двое дюжих молодцев в форме вневедомственной охраны.

– Палку! Дай сюда палку! – рыкнула на одного из них Ада. Тот немедля отстегнул и протянул Аде резиновую дубинку.

– Помоги!!!

Совместными усилиями они разжали зубы эпилептика и просунули между ними дубинку. «Чтобы этот припадочный не прокусил себе язык», – догадалась я.

Но перед этим Ада отбросила с лица убийцы капюшон.

Онемев от изумления и неожиданности, я смотрела на непропорционально большую голову с насаженными на нее огромными, неуклюжими очками в роговой оправе, из-за чего искаженные толстыми линзами глаза были похожи на круглых серых рыб…

* * *

Ну и ну!!!

Всего только раз видела я этого человека, он появился в самом начале истории – нашего бывшего дворника Аркашу Таратуту, но даже предположить не могла, что убийцей окажется человек, которого все мы принимали за первого свидетеля!

– Фантастическое что-то… – пробормотала я.

– Не фантастическое, а вполне логичное завершение событий, – поправила меня Ада. Парик ее съехал набок, но менее самоуверенной Ада от этого не стала.

– Послушайте! Не могли же вы ожидать, что именно он…

– И могла, и ожидала, и нисколечко не ошиблась, как видите, – перебила меня Ада, вглядываясь в Таратуту: глаза его были все еще широко раскрыты и смотрели на нас застывшим, невидящим взглядом. Маленький человечек уже не бился в падучей, но часто, неровно дышал. Палка между зубов придавала его безобидному облику нечто звериное.

– Он в сознании?

– Насколько я разбираюсь в эпилептических припадках, нет. В сознание он придет не сразу. Сейчас он уснет…

И действительно, дыхание убийцы становилось спокойнее. Глаза закрылись. Судороги как будто прекратились, хотя по щуплому телу время от времени прокатывались вздрагивающие волны.

– Вот, все. Теперь можно вызывать… – Ада запнулась. – Черт, а кого же вызывать? «Скорую» или следователей?

– И те и другие уже здесь!

Это сказал Алексей Федорович Бугаец – совершенно непостижимым для меня образом следователь тоже оказался на ставшей такой многолюдной лестничной площадке!