открытую шею.

Мы вернулись из спальни в гостиную, и там Витторио завязал мне глаза чёрной шёлковой лентой. Дальше я шла, опираясь только на его сильную руку.

Всю дорогу до ресторана я провела в повязке на глазах. Конспирация просто зашкаливает! Вряд ли я запомнила бы путь или узнала местоположение заведения, куда меня везли: скорее всего, мы в Неаполе, и этот город незнаком мне от слова совсем. Но уж на всякий случай...

Витторио снял с меня повязку сразу после того, как открыл дверь, чтобы помочь выбраться из автомобиля. Мы находились у крыльца большого помпезного здания в стиле Итальянского Ренессанса, ярко освещённого многочисленными прожекторами и лампочками. Сбоку от входа над арочными окнами было написано золотыми буквами название ресторана: Manicaretti (Деликатес, ит.).

- Это заведение моего хорошего друга, - предупреждающе шепнул мне Витторио, коснувшись уха губами, отчего испуганные мурашки побежали по телу.

Посыл ясен: можешь и не пытаться сбежать или найти здесь сообщника. Всё схвачено. Впрочем, этого следовало ожидать. Я ещё дома решила не делать резких движений: понятно, что Витторио весь в напряжении и бдителен как никогда. Пока мне следует набраться терпения и только наблюдать.

Мы медленно поднялись по ажурным ступеням на крыльцо: я тормозила из-за неудобного платья (которое, кстати, тоже не располагало к побегу через туалетное окно, и надо думать, неспроста), а Витторио очень терпеливо и благожелательно тормозил вместе со мной. У порога нас встретил швейцар в пафосной ливрее и услужливо проводил к столику, за которым, к моему большому удивлению, уже сидело двое мужчин и одна дама.

- Это мои хорошие друзья, - представил их Витторио, - Луиджи Карбоне и Густаво Манчини. А это девушка Луиджи, Ребекка.

Так-так, а у нас тут показательная акция под лозунгом "Я отношусь к тебе серьёзно"! Лучше бы признался честно, чем занимается, бинесмен загадочный!

Мужчины были разного возраста и комплекции: Густаво - молодой, худощавый, подвижный, с крупным римским носом и полными губами. Луиджи - более мощный, скорее пожилой, но не старый, с кудрявой седой гривой, делающей его похожим на бюст римского оратора, и благородными чертами лица. Девушка последнего же была юна и свежа, как майская роза - вряд ли старше двадцати пяти - блондинка с тонкой талией и пышным бюстом, подчёркнутым облегающим шёлковым платьем. Меня нельзя назвать плоской, но рядом с ней я казалась неразвитым подростком. Она широко и счастливо улыбнулась и охотно пожала мне руку.

Витторио представил меня всем, и мы сели за стол. Почти тут же прибежал (то есть, он, конечно, шёл, но весьма торопливо) мужчина в белой поварской куртке и колпаке. Он был среднего возраста и комплекции, довольно приятный на вид итальянец с тонкими усиками и внимательными тёмно-вишнёвыми глазами.

- Витторио, друг мой! - воскликнул он, и мой спутник даже привстал, чтобы обнять его. -Как я рад тебя видеть!

Эту фразу я ещё смогла уловить, но дальше он затараторил традиционной, абсолютно неразборчивой итальянской скороговоркой. Витторио отвечал спокойнее, и услышав из его уст "amore mio" (любовь моя, ит.), я вздрогнула. Речь явно шла обо мне. Повар посмотрел на меня с нескрываемым любопытством, а Витторио сказал мне:

- Это Джиованни, хозяин и шеф этого роскошного заведения и мой близкий друг.

- Вы не говорите по-итальянски? - спросила у меня Ребекка по-английски, когда мужчины наконец наговорились и утвердили заказ.

Я отрицательно покачала головой.

- О, я вас понимаю! - беспечно откликнулась девушка. - В общении с таким мужчиной слова и вовсе ни к чему, если вы понимаете, что я имею в виду!

Я только слабо улыбнулась в ответ, не желая развивать эту тему, и спросила её:

- А вы откуда родом?

- Из Нидерландов.

- И что заставило вас покинуть родину?

Она пожала плечами:

- Я люблю Италию. Тут так... тепло, красиво и... такие горячие, щедрые мужчины!

Я почувствовала лёгкую головную боль от содержавшихся в её словах намёков. Да уж, завидная участь: стать содержанкой итальянского мафиози.

Витторио участвовал в разговоре своих друзей довольно поверхностно и внимательно прислушивался к нашей с Ребеккой болтовне. А потом вдруг попросил её рассказать мне о своих отношениях с Луиджи.

- О, прекрасные! - заверила она горячо. - Луиджи - очень внимательный, добрый, терпеливый. Мы с ним совсем не ругаемся, хотя у меня довольно капризный характер. И он уделяет мне очень много внимания.

Да уж, девушке с таким бюстом многое можно простить, в том числе и капризы!

- И вас не тяготит разница культур, языковой барьер..? - принялась я задавать те вопросы, которых явно ждал от меня Витторио.

- О нет, что вы! Язык я немного знала, когда сюда приехала, а сейчас уже трещу, как коренная итальянка - так Луиджи говорит. У нас прекрасное взаимопонимание!

Подумав несколько секунд, я наклонилась к ушку Ребекки и спросила шёпотом:

- Бекки, а он... женат?

Но тощая грудастая зараза и не думала секретничать:

- Да! О, да, но это абсолютно не проблема! Я не придаю большого значения бумажкам и печатям!

Придавала бы, - подумалось мне, - если бы сама была замужем.

Ребекка продолжала восторженно вещать:

- Лу даёт мне столько внимания, сколько я прошу, мы принадлежим только друг другу! Витторио уже не скрываясь слушал её речь и довольно, с победным выражением лица посматривал на меня. Я же не разделяла воодушевление голландки и на йоту: всё это весело, пока она молода, красива и интересна ему. Но так не продлится вечно. Я, конечно, не за то, чтобы люди терпели друг друга всю жизнь только из-за штампа в паспорте, но эта ситуация заведомо проигрышная для Ребекки: вряд ли Луиджи продолжит испытывать к ней нежность, когда она подурнеет, а она потеряет время, за которое могла бы найти настоящую любовь, построить отношения, создать семью.

Я на секунду представила, что рожу Витторио детей... и наскучу ему. Ни растить их в одиночку, ни расстаться с ними навсегда не кажется мне привлекательной перспективой.

В общем, всё это одни сплошные воздушные замки на песке. Это, конечно, приятно -предаваться страсти с красивым, сильным и уверенным в себе мужчиной, но вот дальше -сплошные печали.

Однако, каждый сам кузнец своего счастья, и если Ребекке нравится проводить молодость куртизанкой - это её дело.

Мне же оставалось только набираться терпения и ждать спасения от своих мужчин: папы и Тимура. О том, что это может у них не выйти (всё-таки, Витторио - бандит!) я не разрешала себе думать. Нет-нет, я знала: Тим не успокоится, пока не найдёт меня! Лишь бы только он сам не сгинул в этой борьбе...