извините за моветон, «едет кукухой». Итак, процесс максимального расширения анализа (увеличения объема необходимой информации) все же приходится преодолевать фактически через веру (образование), полагаясь на знания впереди идущих, что ведёт и к сомнениям и к их преодолению.

Но вернемся к дальнейшему изложению материала. Мы остановились на янско-иньском переходе в развитии сознания-материи. А это означает, что на планете Земля (а мы можем говорить об этом исключительно в планетарном масштабе), наступает момент перехода от разбрасывания камней к их собиранию: анализ плавно и в то же самое время с исторической точки зрения молниеносно переходит в стадию синтеза. Инволюционный период развития переходит в эволюционный. Говоря принципиально, на планете зарождается биологическая жизнь в виде появления возле материи (вещества) соответствующих энергий, ознаменовавших, что Земля оказалась в нужное время в нужном месте для реализации так называемого «божественного замысла». Сознание соответствующим закону развития образом начинает расти в своих носителях. И соответственно этому вселенский челнок принципа детерминизма филогенезирует в них определенные виды материи. Он усложняет её в соответствующих иерархическому построению Планов Бытия собственных аспектах психики, делая всё более и более способной к приёму и передаче, а затем и осмыслению энергоинформационных конструктов, заполняющих собой проявленную вселенную. Усложнение материи — это организация её во всё более и более сложные системы.

На первом этапе развития так называемой живой природы сознание было настолько невелико (в распылённом состоянии), что могло выполнять только самую примитивную функцию — реактивную. Его задача в организованной Универсальными Законами Мироздания замкнутой системе была довольно простой: получить необходимое для существования и не стать необходимым для существования других форм, также обладающих сознанием. Это — утрированно — значит съесть и не быть съеденным. И такая постановка вопроса имеет очень простой и ясный ответ: постоянно усложняющееся синтетическое развитие сознания усложняло носителей этого сознания. Тем самым выигрывали более совершенные формы, потому что они были отражением более сложных состояний сознания.

Как мы знаем, количество рано или поздно, если оно развивается, приходит к пределу, за которым скрывается иное качество. Так однажды у живых организмов в придачу к примитивному сознанию появляется еще и сознание дифференцирующее. Оно способствует еще большему выживанию носителя данного сознания, ибо, развиваясь, дает толчок к качественному развитию предыдущего уровня, создавая условие для стадного (стайного) образа сосуществования, где опыт накапливается благодаря ещё и подражанию.

Наконец, появляется человеческое существо, у которого на определенном этапе развития сознания происходит новый качественный скачок: образуется и начинает развиваться третий центр сознания, который за очень небольшой промежуток исторического времени делает человеческую популяцию доминантным видом. Это происходит за счет того, что новый тип сознания дает мощный толчок развитию предыдущего — дифференцирующего уровня сознания, приносящего колоссальные возможности развития его носителю.

Небольшая ремарка по поводу принципа «любопытство-подражание». К сожалению, по мере усложнения и совершенствования сознания одних представителей человеческого общества идет «вливание» через метемпсихоз все новых и новых членов в человеческую семью из дочеловеческих состояний сознания, что приводит к нивелировке, пусть и максимально дифференцированного, общечеловеческого состояния сознания. А еще благодаря специфике информационного обмена нашего времени унификация происходит за счет «заигрывания» глобального бизнеса перед примитивным человеком, перед его примитивными желаниями. Тем самым создается примитивный «киношный» и рекламный человек, исповедующий примитивные модели поведения, исходящие из примитивного, а порой и кровожадного мышления, навязываемого придурковатыми людьми из рекламных роликов и положительными героями, которые зачастую являются настоящими мясниками. Все это растлевает на первичных уровнях земного развития и те души, которые уже далеко ушли в своем эволюционном развитии, которые уже достаточно много раз воплощались в человеческих телах. Как мы уже замечали, данный процесс связан с началом аналитической фазы развития сознания в онтогенезе, где на первых порах царит первичный его уровень. А мы знаем, что это онтогенетическое время — этап максимально возможного обучения, максимально возможного накопления неконтролируемой информации. Сначала, то есть с момента зачатия и до того, как мы начинаем, рефлексируя, как-то уже редактировать информацию, она в нас входит фактически без ограничений. Затем мы начинаем обучаться фильтровать поступающий контент уже через навязываемые нам ценности социума, впитывая поляризованную информацию, где любопытство-подражание продолжает оставаться главенствующим способом этого обучения. Мы прекрасно видим этот процесс в поведении маленьких детей. И вот здесь как раз максимально проявляет себя «реактивный ум». Являясь как бы залогом более качественного выживания, он копирует различные модели поведения. Он заимствует модели необходимой защиты, закрепленные «навечно» в двух синтетических телах — в двух низших банках памяти — физическом и астральном. И, руководствуясь в большинстве своем антисоциальными наработками в законодательно развитых системах общества, «реактивный ум» начинает входить с их законами в конфликт.

Постгипнотическое внушение

Во времена расцвета психоанализа была попытка психические травмы перевести в другую плоскость, сделать их всего лишь пусковым механизмом — такова была атмосфера того времени, чтобы учение о психических травмах Брейера отнести к разряду второстепенных, а на первое место вынести эротический конфликт, о чем Юнг пишет в «Психологии бессознательного». Новое всегда торопится отправить предыдущее на свалку истории. Юнг пишет, «что травма, которая якобы имеет болезнетворное действие, есть не более чем толчок к тому, чтобы проявилось нечто ранее не осознававшееся, а именно — существенный эротический конфликт». Отчасти Юнг был прав: это нечто ранее не осознававшееся является как бы кристаллом, провоцирующим реакцию кристаллизации, который формирует вокруг себя другие кристаллы — психические травмы. Частично они происходят из новых источников, подобных предыдущему, а частично являются результатом рестимуляции старых, обрастающих благодаря операциональному (ментальному) сознанию все новыми и новыми деталями благодаря рецидиву конфликтной ситуации, основанной на противоположностях. Рестимулируемая, повторяющаяся процедура создает цепочки болезненных эмоций, разрастающихся фрактально по тем же законам спектрально разделенного аналитико-синтетического единства, в основе которого лежит символ «Древа Мирового».

Психическая травма обрастает рестимулирующими фактами, которые сплетают такой узор, разобраться в котором под силу лишь богам. Она может быть отнесена к любому базовому инстинкту, и никакому психоанализу или аналитической психологии такие сложности не развязать и не распутать. То, что заложено на уровне подсознания, на уровне подсознания же и искореняется. А подсознание наше, как мы помним, это первичное сознание, работающее в тандеме с низкими уровнями бессознательного — физическим и астральным. И они, эти два уровня вместе с примитивным сознанием — это мина-ловушка, ждущая сигнала из окружающей среды или понижения уровня энергии в человеке, чтобы через частичное отключение операционального сознания включился спусковой механизм. Кстати сказать, другая мина-ловушка, но уже на уровне будхиального и атманического тел (все тот же принцип тождественности), в коллективном бессознательном ждет сигнала