Луиза усмехнулась.

– У входа Настя сидит, она там главная.Каролина при ней язык прикусывает, ее забота – кофе варить и в переговорнуюподавать.

– Но сейчас девушка одна.

– Наверное, Анастасия отлучилась на паруминут, – предположила спутница.

– Все равно непонятно, отчего Каролину неувольняют.

Луиза закатила глаза.

– Она кое-кому нравится.

– Ясно, – кивнула я.

– Вам сюда, – сказала моясопровождающая и бесцеремонно толкнула дверь.

Я вошла в комнату, увидела худенькую девушку вбелой блузке и прочитала на бейджике имя Сандра. Нет, вот это уж точнопсевдоним.

– Чем могу помочь? – тихо спросиласотрудница.

– Меня зовут Евлампия Романова.

Внезапно Сандра стала пунцово-красной и началалихорадочно комкать лист бумаги.

– Господин Краминов меняпредупредил, – залепетала девушка, – сказал, что вы придете… просилникому тут не говорить… Олег пропал! Но я не знаю, куда он поехал… И про Полинутоже… Если кто-то сказал, что мы дружили, он врет, врет, врет!

Из глаз девушки внезапно брызнули слезы.

– Вы успокойтесь, – попросилая, – всех дел-то – ответить на пару вопросов.

– Я ничего не знаю.

– Давно здесь работаете?

– Ничего не знаю! – впала в ещебольшую истерику Сандра. – Люди врут. У меня с Олегом ничего не было! Онмне не нравится и никогда не нравился! Очень уж пафосный! Он был…

– Почему «был»? – резко перебила ядрожащую, как заячий хвост, собеседницу. – Хотите дать мне понять:Краминов-младший умер?

– Нет! – отшатнулась Сандра. –Ничего я не знаю!

– Даже время найма на работу не помните?

– Нет.

– А как ваша фамилия?

Сандра заморгала.

– Что?

– Фамилию назовите, – нежнопопросила я. – Вот моя, например, Романова. А ваша?

– Попова, – очень тихо ответилаСандра.

– Замечательно. Уже намного лучше,наметился прогресс, налицо положительная динамика – ваша память проясняется.Может, теперь отчество назовете?

– Петровна, – пролепетала Сандра.

– Давно вы тут сидите?

– С девяти утра.

– Не сегодня, я имела в виду стаж.

– Больше года.

– Отлично. Ваш начальник Олег Краминов?

– Ничего не знаю!

– Сандра, это же смешно. Возьмите себя вруки.

Девушка обхватила плечи руками и умоляющепосмотрела на меня. Потом подняла взгляд вверх, отвела глаза в сторону изатряслась в ознобе.

– Думаю, нам не помешает чашечкакофе, – громко сказала я.

– Буфет в полдень откроется, –промямлила Сандра.

– Можно пойти в кафе, рядом с вашимзданием я приметила вывеску.

Сандра помотала головой.

– Нет. Обед в час. У нас строго сдисциплиной. Если уйти не по делу – уволят.

– Павел Львович не рассердится, –заверила я, – нам необходимо обсудить интересный рекламный контракт.Пошли!

– Контракт? – заморгала Сандра.

Я кивнула.

– Ах, контракт… – протянуладевушка. – Хорошо!

Сандра схватила сумочку, выскочила из-за столаи вышла в коридор.

– Там ступенька! – предупредилаона. – Осторожней, из-за нее куча народу упала. Бегут и ногуподворачивают. Олег недавно навернулся. Прихожу утром, а он тут на полу охает,лицо в крови.

– Так сильно ушибся? – удивилась я.

Сандра кивнула.

– У нас здесь пепельница на ножке стояла,Краминов прямо в нее носом и врезался. Ничего страшного, но кровищи было… Олегтак орал! У него нос распух. Пепельницу он сам вышвырнул. Прикольно.

– Похоже, маленькая неприятность,случившаяся с начальником, вас порадовала, – заметила я, входя в кафе иусаживаясь за хлипкий, крошечный столик.

Меня всегда удивляют заведения, гдепосетителей сажают за неудобные «спичечные коробки», а еду при этомраскладывают на здоровенные тарелки. Еще напрягают диваны – вроде удобноразвалиться на мягкой мебели, но, чтобы спокойно поесть, мне нужен самыйобычный стул. А салфетки! Ну почему повсеместно исчезли простые бумажныепрямоугольники? Отчего их заменили куски полотна? Я, например, стесняюсьвытирать ими жирные губы и руки, кому-то ведь потом придется отстирывать пятна.

– Ничего не знаю, – привычноответила Сандра, – ни о каких неприятностях не слышала.

– Сами же только что рассказывали проступеньку, – напомнила я.

– Ах это! – опомниласьдевушка. – Да, было. Но другого ничего не знаю. Про Полину в том числе.

Я улыбнулась.

– Мой лучший друг Володя Костин работаетв милиции.

Сандра прижала ладони к щекам.

– Ой!

– Сейчас он занимается убийствами.

– Ай!

– Но начинал в простом районномотделении, – мирно журчала я, делая вид, что не замечаю все возрастающегоужаса собеседницы. – Одно время его даже отправили в так называемуюдетскую комнату возиться с малолетними правонарушителями. Так вот, очень частошкольники лет десяти, входя в кабинет, прямо с порога заявляли: «Я ничего незнаю о краже телевизора!» или «Слыхом не слыхивал, кто «Жигули» разул!»Понимаете?

– Нет, – одними губами ответилаСандра.

– Володя не успевал слова сказать, а детиуже сами говорили о телике и машине. Если они ни в чем не замешаны, откудазнали про происшествие? Вот и вы так. «Ничего не знаю про Полину». Я-тоинтересовалась Олегом!

По щекам Сандры потекли слезы.

– Павел Львович сказал, что вы частныйдетектив и мне надо быть с вами откровенной.

– Верно, я работаю в агентстве.

– Но это не милиция?

– Нет, конечно.

– Вы меня не посадите?