Частота рейдов сильно варьирует в зависимости от времени и места. Когда северокорейская система еще работала в штатном режиме, то есть в 1970-е и 1980-е годы, в Пхеньяне «проверкам ночующих» среднестатистическое домохозяйство могло подвергаться ежемесячно. С другой стороны, в сельской местности такой рейд-проверка даже в те времена мог происходить всего пару раз в год. С начала нулевых частота проведения рейдов существенно снизилась, но полностью от них не отказались и, как можно предположить, отказываться и не собираются. Накануне проведения важных мероприятий – например, перед приездом вождя в тот или иной город – сукпак комёль проводятся куда чаще обычного. Нередко дополнительные сукпак комёль устраивают накануне официальных праздников – из соображений профилактики, дабы предотвратить возможные эксцессы во время торжеств.

«Проверки ночующих» проводятся силами полиции, но при этом в них должна принимать участие и руководительница «народной группы». В некоторых случаях патруль усиливается также представителями госбезопасности, а в тех случаях, когда на проверяемой территории проживают военнослужащие и члены их семей, в состав патруля могут включаться и сотрудники военной прокуратуры. Последнее связано с тем обстоятельством, что в КНДР обычная полиция в принципе не может задерживать военнослужащих, а необходимость в таком задержании во время рейда вполне может возникнуть. Главная цель таких рейдов очевидна: выяснить, не останавливается ли кто-нибудь на ночь по определенному адресу без соответствующего разрешения. Если гость северокорейской семьи намерен остаться на ночь, об этом необходимо сообщить главе инминбана, который должен проверить удостоверение личности гостя. Все гости, остающиеся на ночь, регистрируются в специальной учетной книге. Если гость прибыл из другого города или провинции, то он должен предъявить «разрешение на поездку», а о его регистрации сообщают в местные органы внутренних дел.

Лучшее время для сукпак комёль – вскоре после полуночи. Если объектом проверки является инминбан, расположенный в квартале индивидуальной жилой застройки, то несколько полицейских оцепляют квартал по периметру, чтобы никто подозрительный не смог скрыться во время рейда. Если инминбан, подвергающийся проверке, располагается в многоэтажном городском доме, то несколько полицейских занимают позиции у входа в подъезд или подъезды. После того как вероятные пути отступления нарушителей перекрыты и посты скрытно расставлены, основная группа начинает рейд, проверяя дом за домом, квартиру за квартирой. В первую очередь группа осматривает те места, где теоретически может спрятаться человек, включая шкафы, сундуки, балконы и т. д. Официально они ищут шпионов и беглых преступников, но их реальную добычу составляют родственники и друзья хозяев дома, равно как и невезучие любовники. Кроме того, проверяющие должны удостовериться, что все лица, зарегистрированные по данному адресу, находятся на месте – или отсутствуют по уважительной причине.

О каждом выявленном нарушении сообщается по месту работы – как нарушителя, так и хозяина дома. В результате попавшимся предстоит пройти сеанс публичной самокритики в своей «организации» – крайне неприятная и унизительная процедура для неудачливых любовников. При наличии дополнительных отягчающих обстоятельств «нарушителя режима прописки» могут даже на некоторое время отправить на «трудовое перевоспитание». Впрочем, в наше время от неприятностей иногда можно откупиться. Помню рассказ одной знакомой, подруга которой в начале нулевых, то есть во времена, когда коррупция в Северной Корее уже цвела пышным цветом, попалась во время сукпак комёль: в отсутствие мужа патруль застал ее с любовником. Цена вопроса оказалась умеренной – пара сотен литров бензина для полицейских машин – и немного инминбанчжану, которая женщине симпатизировала.

Другая примета новых времен – способность иногда просто переспорить патруль. Тетушка, подрабатывавшая парикмахершей, рассказала мне историю, случившуюся с ней в 2004 году. Тогда она делала сложную прическу с укладкой девушке, с которой вместе училась ее дочь. Девушке по личным обстоятельствам нужно было срочно учинить на голове какую-то особо убийственную красоту. Вовремя управиться с работой не удалось, и уже около двух часов ночи в дверь постучали – шла «проверка ночующих». Тетушка не стала каяться, а заняла активную позицию: начала качать права. Она сказала, что девушка, которой она делает укладку, живет в 15 минут ходьбы, и что прическа клиентке действительно нужна, и что сама она – парикмахер с 30-летним опытом работы. Патрульные махнули рукой, вошли в положение и удалились, оставив парикмахершу заканчивать прическу.

Кроме этого, в ходе рейда проверке подвергаются радиоприемники и телевизоры, которые были зарегистрированы в данном домохозяйстве. Поскольку все радиоприемники в КНДР имеют фиксированную настройку на канал официального радиовещания и должны быть запломбированы, в ходе проверки проверяется целостность пломб. В областях вдоль китайской границы проверяется также пломбирование переключателей каналов на телевизорах, ибо просмотр каналов китайского телевидения тоже запрещен (хотя и распространен повсеместно – умельцы знают, как удалять и ставить пломбы на переключателях каналов). В былые времена в ходе сукпак комёль проверяли находящиеся в доме книги. После принятия в 1967 году «указаний 25 мая» было предписано провести «работу по упорядочиванию печатных изданий» (тосо чонни саоп). Требовалось в течение нескольких месяцев выявить и уничтожить всю хранящуюся в библиотеках и частных домах «идеологически сомнительную литературу». Таковой литературой тогда полагалось считать практически все иностранные, в том числе и советские, издания нетехнического характера. Результатом выполнения этого приказа стали памятные многим северокорейцам старшего поколения костры из идеологически вредных книг, значительную часть которых, кстати, составляли книги советские. После 1967 года в течение примерно десятилетия домашние библиотеки тщательно проверяли во время проведения сукпак комёль, но, как оно всегда и бывает, с течением времени рвение исполнителей поугасло, так что сейчас на печатные издания особого внимания не обращают. В 1990-е и начале нулевых проверяли и видеокассеты, однако в связи с переходом на электронные носители эти проверки тоже стали бессмысленными.

Обычно проверка проходит благополучно. Главы «народных групп» склонны нарушать служебные инструкции и часто предупреждают о надвигающейся проверке вверенное им население – по крайней мере, те семьи, в которых, как подозревает начальница, могут внезапно обнаружиться проблемы. Подобное добросердечие имеет не только альтруистический, но и прагматичный подтекст: тётушке-инминбанчжану не хочется ссориться с соседями, а еще меньше ей хочется неприятностей на подведомственной территории, ведь ответственность за проблемы в конечном итоге будет возложена на нее.

Каждый северокореец должен всегда иметь при себе документ, удостоверяющий его личность, и предъявлять его по требованию представителя власти. Само по себе существование документа, удостоверяющего личность, и требование обязательно иметь его при себе необязательно превращает страну в полицейское государство. Бесспорно, наличие такой системы упрощает контроль за населением, но в наши дни даже в самом демократическом из государств все чаще возникают ситуации, когда без удостоверения личности обойтись невозможно.