счастье как искушение, страсти как нечто бесовское, доверие к себе как нечто безбожное – это всё психология воспрепятствования, это всё методы замуровывания в страх.

Стада одобрят эту мораль, эту психологию. Они поддержат и примут её, ибо, с одной стороны, все эти неудачники и посредственности интуитивно захотят оградить себя от более сильных натур и помешать их развитию, а с другой стороны, захотят сделать священными и единственно достойными почитания те влечения, которым они сами больше всего обязаны своим преуспеванием.

На этом Старый Хряк подвёл итог узкого собрания определившегося высшего тайного сословия свиней. Скажу сразу, что план Каифы по сути своей был мудр и беспроигрышен. Следуя этому плану, координируя свои действия с теми рекомендациями, которые разработал и дал в своей речи Каифа, свиньи, наверняка, добились бы полной и окончательной победы и поработили бы всех животных. Но в план вкралась недооценка всей ситуации из-за незнания некоторых важных событий, происходивших в данный момент.

Ни Старый Хряк, ни Каифа и никто другой из свиней, одобривших этот план, не знали одного очень важного факта, что Соломон Гросби – это человек, который уже сбежал от правосудия. И поэтому, главная их ошибка и их просчёт состояли в том, что хлеб, в бесперебойном снабжении которым Старого Хряка недавно убедил Коммод, уже совсем скоро должен был закончиться раз и навсегда. А вместе с ним должна была исчезнуть возможность у свиней быть полновластными хозяевами новоявленного «царства всех животных и птиц». Так же они не догадывались, что уже зародилась третья, более могущественная сила, которая вскоре сметёт в мусорное ведро все их столь мудрые планы.

Как скала разбивает набегающие на неё морские волны, так и реальность жизни, о которой не знает или не хочет знать большинство слепо верящих в какую-либо химеру людей, вдребезги разбивает их планы, мечты, желания и фантазии.

Свиньи, собравшиеся за свинарником, искренне уверовали в химеру о господстве над всеми животными. Вышедшие из низов, родившиеся в стаде и принадлежащие ему, имеющие в своей голове стадную психологию, эти пять свиней, впрочем, как и их сородичи, разучившись скромности, раздули свои потребности и амбиции до космических размеров. Не зная до конца тех реалий, которые им приготовила жизнь, они должны будут вместо достижения запланированной ими вершины безграничной власти, рухнуть вниз так и не достигнув своей цели именно в тот момент, когда эта вершина будет уже на расстоянии вытянутой руки.

Один человеческий пророк однажды сравнил подобное состояние у людей с теми же свиньями, в которых вселились бесы, вследствие чего это стадо свиней неслось к обрыву, чтобы рухнуть вниз и исчезнуть навсегда в море.

Как и Коммод, увлекшись мечтами о немыслимых перспективах безграничной власти, несметного богатства и бессмертной славе, эти свиньи не видели других способов достижения этих целей, кроме применения бесконтрольного, беспощадного зла и обмана ко всем остальным животным. Оставив только за собой право на достойную жизнь, они сами по себе не представляли ничего достойного в глазах остальных животных. Только это одно должно было привести затею с построением «царства божьего» к полному фиаско. Если честь называться элитой захватили псы и свиньи, умеющие только рвать других на куски и жрать без меры, другого результата и быть не может.

А если к этому прибавить ещё личность бога, который дал им их главные ценности, сам став при этом их главной ценностью и главным средством для достижения власти, то участь этих новоявленных правителей и их царства, была предрешена.

Максимум, на что они были способны, несмотря на всю свою мудрость и волю к власти – это стать пастухами-паразитами. Есть пастухи, которые являются для стада защитниками, просветителями, организаторами всех начинаний, делая всё, чтобы стадо жило, процветало, размножалось и не чувствовало нужды. При этом не возбраняется, чтобы пастухи использовали это стадо для своих нужд, периодически вычищая его от всего вредного и нездорового, от элементов упадка, деградации и немощности. Таким пастухом, к примеру, был убитый своими животными Стив.

Стать такими пастухами хотели Коммод с собаками и Старый Хряк со свиньями. Но, будучи полными паразитами в прошлой, неразумной жизни, они таковыми остались и после того, как съели волшебный хлеб познания. Их инстинкт паразитизма, впитанный с молоком матери, не позволял им поступить по-другому.

Коммоду пришли на какое-то время светлые мысли, но он их немедленно отбросил от себя. Это произошло не потому, что он действительно испугался за свою жизнь и репутацию. Нет! Он был не из пугливых созданий. Просто это для него был очень сложный путь, требовавший больших усилий, самоотдачи, творчества, а на это всё у него не было никакого желания. Он придумал себе в оправдание причину самосохранения.

Но Коммод при этом всё-таки был существом служивым. Инстинкт также говорил ему, что необходимо служить. Кому и чему всё равно, лишь бы это давало сытую жизнь. Но, как в своё время Пират, он так же превратился в расчётливое, жадное существо, личные интересы которого преобладали над всем остальным. Пират, став таким существом, всё-таки остался верным своему хозяину, ибо тот обещал ему то, о чём он так же мечтал всегда: сытую, полную удовольствий жизнь, которую сулила власть.

Коммод убил своего хозяина, но жить без служения он не мог. Старый Хряк в разговоре с ним это подметил очень точно. И Коммод выбрал для себя объект своего служения. Это был он сам. Точнее, этим объектом служения была цель добиться неограниченной власти и тех возможностей, которые она даёт. На дело служения этой цели он бросил все свои силы и помыслы. Вопрос об ответственности, которую порождает эта власть, конечно, встал, но он быстро решил его в пользу свиней.

Оставаясь, плоть от плоти членом своего собачьего рода, но отличаясь от них обучением, Коммод уверовал, что может стать полновластным хозяином не только для собак, но и стать грозным пастухом всех обитателей хозяйства. Всякое верование есть признание чего-либо за истинное. Но, при этом, это что-то – необязательно есть истина.

В отличие от Коммода, свиньи проблемой служения не заморачивались. Для них это понятие было пустым звуком. Их психология богоизбранных гласила одно: нам все и вся должны. Это были паразиты по своему сознанию и повадкам, у которых их чувство превосходства над другими животными было заложено чуть ли не генетически.

И вот эти две силы решили объединиться в единый союз по достижению высшей власти в новообразованном «царстве божьем» имени Соломона Гросби – проходимца и сектанта. Этот союз был крепок снаружи, но абсолютно гнилым изнутри,