Голос Генриха стал тверже.

— Чисто шотландская проделка… Чтобы мой лучший воин былодурачен двумя молоденькими девчонками! Эту историю повторяют и смакуют примоем дворе! Когда вы в следующий раз встретитесь с противником, Клеймор, можетеобнаружить, что он хохочет вам в лицо, вместо того чтоб дрожать от страха.

Всего миг назад Ройс думал, что не в состоянии злитьсясильней, чем в день бегства Дженни из Хардина. Но открытие, что Бренна Меррик,до слез пугавшаяся собственной тени, перехитрила его, заставило графазаскрежетать зубами. И это еще до того, как он осознал значение последних словГенриха — слезы Дженни, мольбы за сестру были ложью! Она притворялась всевремя! Нет сомнений, что, предлагая свою девственность в обмен на жизнь сестры,она рассчитывала спастись до заката!

Генрих резко поднялся, сошел по ступеням и принялся медленнопрохаживаться.

— Вы еще многого не знаете! По этому поводу поднялся шум,превзошедший мои ожидания при первом полученном от вас известии о личностизаложниц. Я не давал вам аудиенции до сих пор потому, что ждал возвращениявашего безрассудного брата, чтобы лично расспросить его о точном месте захватадевушек. Похоже, — сообщил король Генрих с шумным вздохом, — по всем признакам,он взял их на землях аббатства, где они пребывали, в точном соответствии сзаявлением их отца. В результате Рим требует от меня компенсации во всехмыслимых формах! Кроме того, вдобавок к протестам со стороны Рима и всейкатолической Шотландии по поводу похищения девушек из святого аббатства естьеще Макферсон, который грозит повести горские кланы на нас войной, ибо выобесчестили его нареченную супругу!

— Его кого? — прохрипел Ройс.

Генрих взглянул на него с сердитым неудовольствием:

— Вам не известно, что молодая женщина, которую вы лишилидевственности, а потом увешали драгоценностями, уже была обручена смогущественнейшим в Шотландии вождем клана?

Гнев красной пеленой застил глаза Ройса, и в этот момент онокончательно убедился, что Дженнифер Меррик — искуснейшая на земле лгунья. Онеще видел ее, ни на секунду не опустившую невинных улыбающихся глаз,рассказывающую о заточении в аббатство, заставившую его поверить, что еесослали туда надолго, может быть, на всю жизнь. Она только позабыла упомянуть,что вот-вот выйдет замуж. Он припомнил и небольшую душераздирающую историю окоролевстве грез, и клокочущая в душе ярость стала почти невыносимой. Он несомневался, что она все это выдумала, все… Сыграла на его симпатиях столь жемастерски, как арфист на струнах своего инструмента.

— Вы испортите кубок, Клеймор, — сердито заметил Генрих,глядя, как под нажимом стиснутых пальцев Ройса серебряный ободок приобретаетовальную форму. — Кстати, раз вы не отрицаете, можно предположить, что выпереспали с этой женщиной?

Стиснув зубы от злости, Ройс только еле заметно кивнулгодовой.

— Довольно разговоров, — резко оборвал монарх, и в егоголосе уже не было никаких дружеских чувств. Поставив кубок на украшенныйбогатой резьбой стол из золоченого дуба, он взошел по ступеням на трон ипроизнес:

— Иаков не может заключать договор о мире, когда с егоподданными обращаются так, что подвергают насилию обитательниц монастыря. И Римне удовлетворится простым пополнением своей казны. Посему мы с Иаковом пришли кединственно правильному решению.

Чтобы подчеркнуть важность последующего, Генрихпо-королевски стал именовать себя во множественном числе и объявил громким, нетерпящим возражений тоном:

— Вы немедленно проследуете в Шотландию, где обвенчаетесь следи Дженнифер Меррик в присутствии дипломатических представителей обоих дворови на глазах у всего ее клана. Несколько членов нашего собственного двора будутсопровождать вас в дороге и почтят бракосочетание от имени английскогодворянства и в знак того, что оно безоговорочно принимает вашу супругу в своюсреду и считает ее равной по положению.

Произнося все это, Генрих не сводил грозного взгляда свысокого мужчины, стоявшего перед ним с белым от злости лицом и нервноподергивающейся темной щекой.

Когда Ройс наконец позволил себе заговорить, голос егошипел, как выпускаемый пар:

— Вы просите невозможного.

— Я и прежде просил у вас невозможного — в битвах, и вы мненикогда не отказывали. У вас нет оснований и права делать это сейчас, Клеймор.Больше того, — продолжал он, вновь возвращаясь ко множественному числу иповелительному тону, — мы не просим. Мы приказываем. Далее, не доверив сегораспоряжения нашему эмиссару, вручившему вам приказ освободить заложниц, мыотныне лишаем вас поместья «Большие дубы» вместе со всеми доходами, полученнымиот него за прошедший год.

Одержимый злобой при мысли о женитьбе на этой хитрющейрыжеволосой ведьме, Ройс едва слышал дальнейшие речи Генриха.

— Однако, — король чуть смягчился теперь, когда увидел, чтоРойс явно не собирается высказывать вслух глупые и недопустимые возражения, —чтобы поместье «Большие дубы» не совсем было для вас потеряно, я передаю еговашей невесте в качестве свадебного подарка. — Неустанно заботящийся о ростесвоей казны король вежливо добавил:

— Но все-таки вам придется уплатить штраф в размере доходовот него за весь прошлый год.

Он указал на свиток пергамента, лежащий на столе у подножиятронного помоста рядом с помятым кубком.

— Этот свиток отправится отсюда через час с посланцамиИакова, которые доставят его прямо шотландскому королю. В нем содержится все,что я вам сказал, все, о чем мы предварительно договорились с Джеймсом, и яприложил к нему свою руку и печать. Как только Иаков получит его, он пошлетэмиссаров в Меррик, и они немедля известят графа о бракосочетании, котороесостоится между его дочерью и вами в замке Меррик ровно через две недели.

Король Генрих смолк, ожидая от подданного вежливых словблагодарности и заверений в преданности.

Однако подданный бешено просвистел тем же шепотом, которыйиздавал до сих пор:

— Это все, сир?

Брови Генриха сомкнулись, терпению его пришел конец.

— Либо виселица, Клеймор, либо вы даете слово со всейпоспешностью обвенчаться с леди Меррик.

— Со всей поспешностью, — процедил Ройс сквозь зубы.

— Прекрасно! — заключил Генрих, хлопнув себя по коленям, итут же обрел хорошее расположение духа. — По правде сказать, друг мой, я наминуточку в самом деле подумал, что вы предпочтете женитьбе смерть.

— Не сомневаюсь, что пожалею, сделав другой выбор, — отрезалРойс.

Генрих фыркнул и ткнул пальцем в кольцах в изуродованныйкубок.