Дженни с болью подумала, что Ройс Уэстморленд брошен втюрьму или дела его обстоят еще хуже, но, судя по разъяренному виду отца,никаких таких наказаний — которые он счел бы вполне справедливыми — непоследовало.

— И что же Иаков получил в награду? — спросила она, ибоотец, похоже, не в силах был продолжать.

Сидевший напротив нее Уильям заморгал, а остальные мужчиныпринялись разглядывать собственные руки.

— Брак, — бросил отец.

— Чей?

— Твой.

Мгновение Дженни никак не могла взять в толк:

— Мой… мой брак… с кем?

— С сатанинским отродьем. С убийцею моего брата и моегосына. С Черным Волком.

Дженни вцепилась руками в стул с такой силой, что побелеликостяшки пальцев.

— Что-о-о?!

Отец утвердительно качнул головой, но в голосе его зазвучаластранная победная нотка, когда он выпрямился перед ней.

— Ты должна послужить делу мира, дочь, — провозгласил он, —а потом ты послужишь делу победы Мерриков и всей Шотландии!

Очень медленно Дженни покачала головой, в смятенииошеломленно уставившись на него. Последние следы румянца исчезли с ее щек, аотец продолжал:

— Сам того не зная, Джеймс дал мне в руки способ уничтожитьварвара, покончить с ним не на поле боя, как я надеялся, а в его собственномзамке, разрушить все, что осталось в его злодейской жизни. Собственно говоря, —заключил он с кривой гордой усмешкой, — ты уже положила начало этому.

— Что… что вы хотите сказать? — хрипло шепнула Дженни.

— Благодаря тебе вся Англия смеется над ним. Истории о твоихпобегах, о том, как ты ранила варвара его же кинжалом, и обо всем прочем ужеперекочевали из Шотландии в Англию. Он нажил множество врагов в своей роднойстране, и они позаботятся разнести эти истории повсюду. Ты сделала посмешищемпервого воина Генриха, моя дорогая. Ты погубила его репутацию, но у негоостались богатства и титулы — богатства и титулы, которые он добыл, попираяШотландию. Твое дело — навсегда лишить его шанса воспользоваться добычей, и тысправишься с этим, отказав ему в наследнике. Отказав ему в своем расположении,отказав…

Дженни пошатнулась от потрясения и ужаса:

— Это безумие! Скажите королю Иакову, я не хочу никакойнаграды!

— Чего хотим мы, не имеет значения. Рим хочет компенсации.Шотландия хочет. Клеймор уже едет сюда сейчас, пока мы разговариваем. Будетподписан брачный контракт, и немедля последует свадьба. Джеймс не оставил намвыбора.

Дженни медленно покачала головой в безнадежном безмолвномотрицании; голосок ее стих до перепуганного шепота:

— Нет, папа, вы не понимаете… Знаете, я… Он поверил мне наслово, что я не сбегу, а я сбежала. И если я правда превратила его в посмешище,он за это меня никогда не простит…

Лицо отца побагровело от гнева.

— Ты не нуждаешься в его прощении! Мы желаем сгубить еголюбым способом, используя малейший повод! Каждый Меррик, каждый шотландецполагается в этом деле на тебя. Ты обладаешь отвагой, чтобы совершить это,Дженнифер. Ты доказала, будучи его пленницей…

Дженни не слушала его больше. Она затряслась при мысли отом, как он должен ее ненавидеть, как он, должно быть, зол — память услужливооживила чудовищные моменты, когда он пребывал в ярости. Он предстал перед неютаким, как в тот вечер, когда ее бросили к его ногам — в развевающемся черномплаще, в сатанинском обличье в оранжевом пламени костра. Она видела выражениеего лица, когда из-за нее погиб его конь, потемневшие от злости черты, когдаона распорола ему щеку. Но ни в один из тех страшных моментов она не обманывалаего доверия. И уж тем более не превращала в посмешище!

— Надо лишить его наследника, так же, как он лишил меня! —пробился сквозь ее раздумья голос отца. — Надо! Господь даровал мне сиювозможность отмщения, когда все другие пути для меня закрыты. У меня естьдругие наследники, а у него никого не будет. Никогда. Твой брак станет моимотмщением.

Содрогнувшись от муки, Дженни вскричала:

— Папа, пожалуйста, не просите меня об этом! Я сделаю всечто угодно. Вернусь в аббатство, или к тетушке Элинор, или куда прикажете…

— Нет! Тогда он просто женится по своему выбору и получитнаследников.

— Я не хочу этого делать! — отчаянно настаивала Дженни,приводя первые пришедшие в голову разумные доводы:

— Я не могу! Это нехорошо. Это невозможно! Если… если ЧерныйВолк захочет меня… захочет наследника, — поправилась она, бросив стыдливый,смущенный взгляд на мужчин, — как я смогу его удержать? Он в пять раз сильнейменя. Хотя после всего, что произошло между нами, он, по-моему, не пожелает,чтобы я оказалась в одном с ним замке, не говоря уже о… — она безуспешнопыталась найти слово для замены, — …постели, — чуть слышно договорила она,пряча глаза от гостей.

— Хорошо, если бы ты оказалась права, дитя мое, но тыошибаешься. Ты отличаешься тем же самым, чем обладала твоя мать, тем. чтопробуждает в мужчине страсть, когда он глядит на тебя. Волк захочет тебя,нравишься ты ему или нет. — Он внезапно умолк, чтобы подчеркнуть сказанное, иулыбка медленно расплылась на его лице. — Впрочем, может быть, и не сумеетсправиться, ежели я пошлю вместе с тобой тетушку Элинор.

— Тетушку Элинор? — тупо повторила Дженни. — Папа, я непонимаю, о чем вы говорите, но все это нехорошо!

Беспомощно вцепившись пальцами в свои шерстяные юбки, она сотчаянною мольбой взглянула на окружающих, а мысленным взором видела иногоРойса Уэстморленда, не того, которого знали они, а мужчину, который подшучивалнад ней на полянке и разговаривал с ней на балконе, мужчину, который при помощисделки заманил ее в свою постель и обращался с ней нежно, тогда как другойзахватчик взял бы силой, а потом отдал бы солдатам.

— Пожалуйста, — упрашивала она, оглядев всех вокруг ивозвращаясь взглядом к отцу, — попытайтесь понять. Не измена вам, а здравыйсмысл заставляет меня это сказать. Я знаю, какое множество наших людей погиблов сражениях с Волком, но таковы все сражения. Нельзя винить его в смертиАлександра или…

— Ты смеешь его оправдывать? — выдохнул отец, глядя на неетак, словно она обратилась в змею прямо у него на главах. — Или, может быть,предпочитаешь хранить верность ему, а не нам?

Дженни показалось, что он ударил ее, но в глубине душисчитала, что ее отношение к бывшему похитителю даже для нее самой составляетнеобъяснимую загадку.