Коннер заглянул в обшитый деревом кабинет. В этом месте одиннадцать лет назад его жизнь приняла другой оборот. У него сердце обливалось кровью при мысли о том, сколько для него сделал брат. Дезмонд пытался спасти его, рисковал жизнью, обгорел. А потом действительно спас из мрака, в который превратилось его существование. Коннер отчаянно желал вернуть брата назад.

В наушнике зашелестел голос:

– Зеро, мы слышим треп на каналах связи. Солдаты Х1 ищут своих, пропавших с блокпоста.

– Еду.

Эйвери расхаживала у выхода из пещеры Альтамира, как вдруг зазвонил спутниковый телефон. Удивившись, что тот вообще работал, она ответила, не посмотрев на номер звонившего:

– Прайс.

– Мэм, говорит группа с Остин-авеню. У нас есть новости.

До сих пор группа наблюдения, оставленная у дома Дезмонда, не выходила на связь. Ее оставили на всякий случай. В поисках устойчивого сигнала Эйвери машинально двинулась к выходу из пещеры. В пасмурном ночном небе сквозь тучи просвечивала луна. Девушка прислонилась к деревянному косяку.

– Докладывайте!

– Пять минут назад вход в дом взломали.

– Кто?

– Непонятно. Нарушители одеты в бронекомплекты.

– Численность?

– Четыре фургона без окон и два «хаммера» войск Х1. Пока засекли пять человек. Общее число от пятнадцати до тридцати.

– Снаряжение?

– Судя по тактическому досье, похоже на полевую форму «Китиона».

– Что они делают сейчас?

– Машины стоят во внутреннем дворе. Две – с работающими моторами.

Эйвери помолчала. Оперативники «Китиона» давным-давно обыскали дом. Почему они опять приехали? Через секунду до нее дошло.

– Мэм?

– Я слушаю.

Группа наружного наблюдения невелика – всего три оператора, работающие сменами по восемь часов. Она не сможет взять дом штурмом. Сил не хватит даже на оцепление.

– Пока оставайтесь на месте. Если нарушители уедут, следуйте за ними, соблюдая все меры предосторожности.

– Вас понял.

Она дала отбой и сделала звонок, которого боялась больше всего.

Дэвид Уорд ответил на первом гудке.

– Дэвид…

– Боже мой! Эйвери! Где ты? Что случилось после Оксфорда?

– Лин Шоу не хотела никому выдавать следующий пункт назначения. Послушай, Макклейн находится в США, на окраине Сан-Франциско.

– Откуда ты знаешь?

– Я оставила группу у дома Дезмонда. Мне кажется, Коннер Макклейн сейчас там, с Дезмондом…

– Но точно ты не знаешь?

– Я знаю, что кто-то в доме сейчас точно есть. И причина может быть только одна.

– Координаты в «лабиринте»?

– Именно. Дезмонд – ключ ко всей затее. Без «Rendition» они, как лодка без весла.

– Слишком много допущений.

– Но я права.

Уорд вздохнул:

– Что ты от меня хочешь?

– Захватите дом. Направь побольше людей.

– Ты с ума сошла? Что, если это мародеры?

– Не мародеры. Нутром чую.

Дэвид смягчился:

– Я знаю, как много он для тебя значит, Эйвери.

– Дело не в этом.

– Ну, конечно, – насмешливо сказал куратор, но тут же снова посерьезнел. – Мы его вернем. А ты как? Тебе самой не нужна помощь?

– Нет. Вряд ли «Китион» нас засек. Насчет этого я в виде исключения согласна с Лин Шоу. Чем меньше людей будут знать, где мы находимся, тем лучше. Когда выясню что-то новое, позвоню.

– А я, когда мы его найдем.

* * *

Наблюдая в бинокль ночного видения, Юрий увидел, как агент-блондинка засунула телефон под бронежилет и вернулась в пещеру.

Он обернулся к оперативнику «Китиона».

– Начинайте приступ, капитан.

На следующий день Коннер явился пораньше, чему Дезмонд был очень рад. Они несколько часов просидели в кабинете, делясь историями из своей жизни. Хотя они выросли за тысячи миль друг от друга, на разных континентах, с разными родителями, между ними было очень много общего – твердая воля, энергичность и, подчас, упрямство. Оба хлебнули страданий полной мерой и не оправились от пережитого.

Братья ничего не скрывали друг от друга. Каждый делился прошлым без прикрас. Говоря с посторонними, они могли бы изменить кое-какие подробности, сослаться на другую причину или попытаться оправдать свои действия. Однако наедине друг с другом они оставались безоглядно честными, полагаясь на то, что брат не станет судить и не перестанет любить брата, даже зная все его прошлые прегрешения.

У Дезмонда появилась отдушина, близкий человек, которому можно было довериться, якорь в бурном житейском море, чего ему так не хватало после расставания с Пейтон. Он только сейчас понял, насколько был одинок. Дезмонд рассказал Коннеру, как убил Дейла Эппли, как обнаружил, что не в состоянии ответить на любовь Пейтон, о боли, депрессии, ничего не утаив.

Наконец Коннер задал долгожданный вопрос:

– Что такое «Зеркало»?

– Техническое решение.

– Решение чего?

– Того, что нас мучит, брат.

– И все?

– Нет. Даже не половина всего.

Коннер улыбнулся, отчего покрытое шрамами лицо собралось уродливой гармошкой. Довольная мина находилась в резком контрасте с грубой внешностью.

– А побольше тумана ты не мог напустить?

– Я сам только недавно понял, что истинное знание не передается, а зарабатывается личными усилиями. Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Они отправились из Менло-Парк на север, через Сан-Матео, мимо Дейли-Сити до центра Сан-Франциско. Дезмонд ехал тем же маршрутом, которым его когда-то вез Юрий, – через Голден-Гейт-Парк, в объезд Президио, по дороге, ведущей в деловую часть города. Он оставил машину на знакомой стоянке и поднялся на лифте до двадцать пятого этажа. Кивнув консьержу за высокой стойкой, Дезмонд отодвинул дверь, ведущую в библиотеку.

Коннер обвел взглядом громадный трехъярусный зал.

– Зная твою одержимость чтением, странно, что ты вообще выходишь за порог этого здания.

– Я действительно долго не выходил. – Дезмонд прошел в глубину зала. – Зато нашел то, что искал.

– А что ты искал?

– Ответы на вопросы.

– Какие?

– Вопросы, вскрывающие природу нашего существования, истину, срывающую покровы с нынешнего мира, обнажающую реальность.