– Ежей уже поели, – сообщил я. – Теперь кошек жрем, как поляки в Москве.

Он охнул.

– Кошек?

– А что, – ответил я, – их не жалко, не собак же. А-а-а, вижу кошатника…

– Да ладно, – сказал он, – кошки тоже люди. Значит, завтра в Москву?

– Да, – ответил я. – Но теперь мир стал крохотный, будем видеться по скайпу, а то и в реале. Работа у нас такая. Начинаем спасать мир! Раньше это было из разряда шуточек, кто бы подумал, что окажется такой пугающей реальностью…

Он протянул руку.

– Тогда до встреч!

Я попрощался и с коллегами по глобальной безопасности, Дуайт все же вышел проводить, я сказал ему уже в коридоре:

– Судя по реакции ваших военных, их тряхнуло так, что и ваши военные министры и даже президент должны стоять на ушах, но что-то не вижу их заинтересованности…

Он ответил, понизив голос:

– Влад, они стоят на ушах, но так как вы неофициально, то это оставляет нам и вам свободу маневра. Ваше руководство поступило очень мудро!

– Прислав меня?

– Именно. Тем самым дали нам возможность реагировать или не реагировать, что-то предпринимать или не предпринимать… Вы же понимаете, за нашей реакцией на ваш вброс ваша разведка сейчас следит особенно пристально!

– Даже не подумал о таком, – признался я.

Он внимательно следил за моим лицом.

– Верю. Потому что вы не разведчик, у нас это сразу поняли. И не только по вашему досье крупного ученого, а… в общем, профессионалы разведки умеют узнавать друг друга. Пусть не всегда с первого взгляда, но есть множество моментов, тестов и реакций, которые указывают, кто из нас кто… Потому, повторяю, все было сделано очень продуманно. И с вашей стороны, и с нашей.

Я улыбнулся, кивнул и пошел к выходу из здания. Пока ждал лифт, подошел генерал Сигурдсон, кивнул достаточно приветливо, хотя по его роже понять трудно, как относится на самом деле.

– Уже обратно?

– Да, – ответил я. – Все сделано, спасибо за помощь.

– Не за что, – ответил он. – Делаем общее дело. Но почему так сразу и обратно? У нас страна чудес…

– Знаю, – согласился я. – У меня такие же смартвочи, как у вас. И мобильник тот же. Мир един!

Он поинтересовался коварно:

– А наши женщины?.. На них только смотреть по скайпу… как-то недостаточно.

Я подумал, хотел было ответить как-то дипломатично, но попадусь на контрольном вопросе, потому ответил честно:

– Генерал, я вроде бы не стар, но научное познание мира старит человека. Это я чтобы не сказать хвастливо, что мудрее.

– Понял, – ответил он. – Все верно, только бездельники придают им какое-то значение… как женщинам. Для меня генерал Барбара Баллантэйн никакая не женщина. А как генерал она вполне. Когда не пытается влезать во что-то новое, а вот поддерживать заданный курс она вполне в состоянии.

Я пытался понять, знает ли, что я переспал с Барбарой, точнее, она переспала со мной, но у него привычно каменное лицо, военные вообще не должны выказывать эмоций.

Вернее, не должны выказывать эмоций, эмоциональные военные – угроза армии. К управлению межконтинентальными баллистическими ракетами с ядерными зарядами допускают только абсолютно лишенных каких-либо чувств, что роднит их с даунами, самыми предсказуемыми людьми на земле и потому особо опекаемыми и взращиваемыми политиками.

Он протянул руку.

– Рад был с вами пообщаться, доктор. Мое мнение о вашем Мордоре значительно улучшилось.

Я с чувством пожал ему широкую крепкую ладонь.

– Спасибо, генерал. Когда я был юн и не весьма зрел, тоже был на стороне Люка Скайвокера.

– Я тоже, – ответил он с гордостью.

– А теперь? – спросил я с интересом. – Когда повзрослели?

Он насторожился.

– А что… пытаетесь завербовать?

– Мир изменился, – напомнил я. – Не пора ли вашу республику повстанцев превращать в империю? Хотя она уже давно превратилась, осталось только это признать вслух и начинать выполнять имперские обязанности, не прикрываясь устаревшими лозунгами о демократии?

Он смолчал, я улыбнулся и нажал кнопку лифта, из конференц-зала на триста человек вышла Барбара Баллантэйн с двумя помощниками, слушают подобострастно, часто кивают и чуть ли не обивают хвостами бока.

Увидев меня, отпустила их властным взмахом руки, словно отогнала воробьев, оба упорхнули с заметным облегчением, а она кивнула мне покровительственно, массивное лицо дрогнуло в некоем подобии улыбки.

– Похоже, ваша миссия завершилась удачно, доктор?

– Сам не верю, – признался я. – Но у меня в кармане уже билет на утренний рейс в Москву. Это значит, все основное утрясли.

– И даже мелочи, – ответила она. – Я в курсе. Хотя у нас разногласий и острых углов многовато, но в данном случае…

Я спросил неожиданно:

– Раз уж все дела закончены, поужинаем вместе?

– Охотно, – ответила она. – Ресторан «Монтесума»?

– Гм, – сказал я, – там, как на вокзале…

– Тогда «Колорадское Небо»?

Я прямо посмотрел ей в глаза.

– У меня есть и третий вариант.

Она ответила таким же прямым взглядом.

– Серьезно?.. Хорошо, я для такого случая отложу встречу со своей… подругой.

– Не обидится?

Она ответила почти без улыбки:

– Так мы же по делу.

– Да, – согласился я. – Дело слишком важное, чтобы не использовать все возможности.

– Я заканчиваю через сорок минут, – сообщила она.

Лифт быстро опустил на первый этаж, наземных всего четыре, вроде бы зачем он, пусть тренируют ноги офисные крысы и толстожопые генералы, однако некоторое оборудование по лестнице не встащить, да и не четыре этажа, еще два подземных, это официально, ниже еще неизвестно сколько, не считая в самой преисподней ядерного реактора, обеспечивающего энергией все огромное здание на случай войны.

Внизу, как всегда, народ носится туды-сюды, умеют же люди делать вид воспламененных работой на благо отечества и демократии американского образца…

Я направился к выходу, закатное солнце уже воспламенило западную часть неба, тени легли на крыльцо длинные и угольно-черные.

– Доктор!

Я обернулся, Дуайт вышел из помещения с надписью «Только для персонала» и шел ко мне с широкой улыбкой.

– Мы все не расстанемся, – сказал он весело. – Это примета, что будем встречаться часто!

– Мы хорошо поработали, – согласился я. – Так что, да, с такими партнерами просто необходимо работать и работать…