– Мне нравится ход твоих мыслей, подруга.

Джейн питала слабость к роскошным мужикам, которые, как правило, оказывались или занудами, или эгоцентриками, или некредитоспособными, или все сразу. Так что я в любом случае справлюсь с задачей выбора парня лучше, чем моя непутевая подруга. И более того, мне сейчас гораздо приятнее думать о других, нежели о себе, с этой моей странной второй жизнью.

Джейн приносит из кухни ноутбук и плюхается возле меня на диван. Открывает сайт знакомств и нажимает на просмотр новых сообщений. Мы читаем их вместе, хихикая и закатывая глаза. Затем Джейн передает мне компьютер, чтобы я взглянула на список мужчин. Я с изумлением читаю их профили.

И фото мужика в окружении чучел животных. Фу!

Да уж, ценный кадр!

Ха-ха-ха!

– Что? Дай посмотреть! – Джейн пытается увидеть, что там на экране, но я поспешно отодвигаю ноутбук:

– Нет, выбираю я. Наберись терпения.

– Ты слишком долго возишься.

– Ты хочешь, чтобы я нашла тебе мужчину твоей мечты или нет?

– Да, но только побыстрее.

Я хихикаю и продолжаю читать. И через пару минут останавливаюсь:

– Нашла. Это человек прямо-таки создан для тебя.

Джейн смотрит на фото и морщит нос:

– Фу, он… какой-то слишком тощий.

– Он не тощий, просто сложен не так, как все эти скудоумные качки. И вообще, сперва тебе стоит изучить его профиль. А уж потом будешь решать, подходит он тебе или нет. Ты ведь сама попросила меня подобрать тебе подходящего парня, так что дерзай.

Театрально вздыхая, Джейн берет ноутбук и читает профиль Джейми:

– «Тридцать восемь лет, живет в Лондоне». Он худой и в очках. Но на вид вполне милый и, похоже, остроумный. – Закончив читать, Джейн говорит: – Ладно, приглашу его на свидание. Но я не обязана сразу в него влюбляться.

– Дай парню шанс. – Я выхватываю у нее ноутбук, набираю сообщение, нажимаю на «отправить». – Ну вот, дело сделано. Обратной дороги нет.

– Хорошо-хорошо, приставала чертова. Лучше бы я тебе этого не предлагала.

– Давай поспорим, что он тебе так понравится, что ты согласишься на второе свидание!

– По рукам, – отвечает Джейн, и мы обмениваемся крепким рукопожатием.

Надеюсь, я узнаю, как все прошло.

И уже попрощавшись и готовясь идти домой, чтобы увидеть Эда и услышать музыку в ответ на звонок в клинику по лечению бесплодия, я неожиданно понимаю, что впервые за долгое время реально счастлива. Было ужасно приятно болтать с Джейн на разные темы, причем не только о детях. И теперь я снова чувствую себя нормальной. Как здорово, что я снова сблизилась со старой подругой!

И я мысленно говорю себе, что надо чаще встречаться.

Мы с Эдом молча сидим в автобусе, который следует до клиники. Эд держит меня за руку. Я, один сплошной комок нервов, гляжу невидящими глазами в окно. Свинцовое небо с каждой минутой все больше темнеет, предвещая снег. Надеюсь, это не станет для нас плохим знаком.

В автобусе стоит тихий гул голосов, люди живут своей обычной жизнью. И я завидую их нормальности. Хотя некоторые из них наверняка с радостью поменялись бы со мной местами, если бы это дало им шанс вновь увидеть своих незабвенных. Я стискиваю ладонь Эда, и он отвечает мне нежным рукопожатием.

Я не знаю, будут ли результаты, которые мы получим сегодня, такими же, как в прошлый раз, или другими. В прошлый раз нам сообщили, что лечение не помогло, и мы были буквально убиты горем.

И хотя разум подсказывает мне, что сегодня ничего не изменится, сердце нашептывает нечто совсем другое: быть может, всего лишь быть может, мне удалось что-то изменить. Быть может, на этот раз я узнаю, что беременна.

Меня затрясло, и я чуть было не слетела с места, когда автобус внезапно резко затормозил.

– Вот дерьмо! – Эд хватается за поручень. – Ладно, нам все равно выходить.

Он встает и тянет меня за собой к выходу, оттуда – прямо на холод, а затем – в тепло больничных коридоров.

Пять минут спустя мы уже сидим на жестких пластиковых стульях и ждем врача-консультанта. К этому моменту – короткому приему у врача в безликом кирпичном здании в центре Лондона – мы шли долгими днями, неделями и месяцами, наполненными болью и страданиями. Все должно решиться через несколько секунд. В этом кабинете должна решиться наша судьба, наше будущее.

И во второй раз мне ничуть не легче.

Я буквально цепляюсь за Эда, а он поворачивается ко мне с вымученной улыбкой. Эд волнуется не меньше меня, и от жалости мое сердце болезненно сжимается.

– Эд, ты как, в порядке?

– Да, только очень страшно.

– Мне тоже.

Мы снова уходим в свои мысли. Часы на стене равнодушно отсчитывают секунды, тягостное молчание становится невыносимым.

И вот решающий миг настает.

Деревянная дверь распахивается, и я вижу знакомое – по крайней мере, для меня, но не для Эда – лицо.

– Эдвард и Зои Уильямс? – Врач с теплой улыбкой предлагает нам пройти в кабинет.

Я иду на неверных ногах туда, где впоследствии, рыдая навзрыд и истошно крича, проведу много напряженных часов за обсуждением возможных вариантов; я и теперь с трудом сдерживаю слезы. Стены теплого желтого цвета, комнатные растения в горшках, перед деревянным письменным столом – обтянутые искусственной кожей удобные кресла – все это резко контрастирует со стерильной обстановкой самой клиники, и, когда я впервые сюда попала, мое сердце наполнилось надеждой. Ну разве здесь может произойти хоть что-то плохое?

Дрожа как овечий хвост, я сажусь в кресло и поворачиваюсь лицом к врачу, мистеру Шеррингему. Он сидит за столом, разложив перед собой бумаги, и вертит между пальцев шариковую ручку. Мистер Шеррингем снова улыбается, и я отвечаю ему вымученной, неестественной улыбкой. Лицо Эда остается бесстрастным. Тем временем мистер Шеррингем начинает перелистывать лежащие перед ним бумаги.

– Здравствуйте, я мистер Шеррингем. – Он откашливается и поочередно жмет нам с Эдом руки. Теперь уже нас обоих бьет крупная дрожь. Мистер Шеррингем снова смотрит в бумаги, затем переводит взгляд с меня на Эда. – Ладно, не буду больше мучить вас неизвестностью, ведь я прекрасно понимаю, как вы волнуетесь. Я получил ваши результаты, и, боюсь, мне нечем вас порадовать. Вы не беременны.

Мистер Шеррингем делает паузу, и на меня обрушивается тишина, которая давит так сильно, что моя голова вот-вот взорвется. Ужасно хочется кричать, но мешает ком в горле. Я осторожно кладу руку на живот.