Я вздрогнула.

– Н-н-нет, – пробормотала неуверенно.

– Ну, вот. Так что давай-ка, голубушка, ныряй в креслице, посмотрим, что сделать можно. Если повезет – наклеим накладочку, винир называется – безболезненная процедура, ничего даже не почувствуешь. И будет твой новый зуб лучше старого.

Словно загипнотизированный удавом бандерлог, я медленно опустилась в кресло снова. Врач нажал ногой лежащую на полу педаль, и кресло поехало вверх, чтобы замереть, достигнув нужного врачу уровня.

– Та-а-ак, – протянул стоматолог, – что тут у нас?

* * *

Врачу потребовалось всего пятнадцать минут для того, чтобы снять все мерки для изготовления керамической накладки, которую он обещал изготовить в течение трех дней.

– Советую тебе еще в парикмахерскую заглянуть, – напутствовал меня напоследок стоматолог. – Приведи уж себя в порядок, а то что это такое – зуба нет, на голове черт-те что, лицо поцарапано. По всему видно, красивая ж девка, но жуть до чего запущенная!

Я только рукой махнула – сил на рефлексию не осталось. Начинаю привыкать к унижениям – в последнее время меня обижали все кому не лень.

И все же совету бесцеремонного доктора вняла. Если уж не получилось с зубами, то с волосами определенно должно повезти. Благо салон красоты со стоматологией располагался, что называется, дверь в дверь. На мое счастье, в нем даже отыскался свободный мастер. Тут бы насторожиться, но какое там – внутренний барометр неприятностей давно уже отключился от перегрева. Иначе бы, ей-богу, взорвался, не выдержав напряжения.

Именно поэтому в кресло парикмахера я плюхнулась, преисполненная радужных надежд, даже не подозревая о ждущих меня впереди неприятностях. Ничего не екнуло внутри и тогда, когда кожу на голове стянуло огненным обручем.

Первые подозрения, что что-то пошло не так, появились у меня, когда мастер, смывая краску, приглушенно охнула и, извинившись, куда-то убежала. Правда, в тот момент природный оптимизм, граничащий с идиотизмом, погасил поднявшуюся было паническую волну.

Вернулась мастер, приведя с собой солидного вида тетку, настроенную, судя по всему, крайне решительно. Женщины склонились над раковиной, в которой на специальной подставке покоилась моя голова, и принялись о чем-то шептаться. Тут уж я обеспокоилась не на шутку.

– Что-то не так? – спросила робким голосом, все еще надеясь на чудо.

– Так, девушка! – грудастая тетка встала передо мной, уперев руки в бока. – Что же вы не предупредили об индивидуальной непереносимости перекиси?

– Может, потому, что у меня ее нет, – все так же робко ответила я, боясь вступать в полемику до тех пор, пока не извлеку голову из раковины. В настоящий момент я всецело находилась во власти стоящих передо мной существ. Хотя, взгляни я на себя в зеркало, наверняка была бы смелее.

– Что вы мне тут рассказываете? – тетка перешла на крик, эксплуатируя постулат о том, что лучшая защита – это нападение. – Как это нет? Как нет?! А это что тогда, – женщина перегнулась через меня и достала из раковины таинственное нечто и потрясла им перед моим носом. Положение, в котором я находилась, ограничивало обзор, поэтому я далеко не сразу поняла, что мне под нос суют мои же волосы.

В ужасе смотрела я на спутанные мокрые локоны, не позволяя себе поверить в происходящее. Затем медленно подняла голову и повернула ее к огромному зеркалу, висящему на стене. Посеребренная поверхность отразила маленькую головку незнакомого существа с огромным носом и оттопыренными ушами. Идентифицировать личность удалось только благодаря пересекающей щеку царапине и зияющей пустоте на месте премоляра, ставшей хорошо заметной после того, как я растянула губы в безумной улыбке. Вглядевшись в отражение внимательнее, я вовсе расхохоталась, чем немало напугала парикмахершу и ее подругу.

Со стороны могло показаться, что у меня истерика. Что ж, так оно и было. Но, согласитесь, реакция вполне адекватная случаю – менее чем за месяц я из вполне себе красавицы превратилась во вполне себе чудовище – без зуба и без волос, зато с множеством шрамов по всему телу.

– Девушка, не понимаю, что тут смешного? – грудастая тетушка обиженно надула губы, а меня накрыл новый приступ смеха. Слезы уже градом текли по щекам, и я пыталась прокудахтать сквозь них все, что думаю по поводу этой ситуации:

– Ну… буль-буль… вы даете… хи-хи… неслыханная наглость, – я снова зашлась в приступе безудержного хохота. Последнее время жизнь щедро осыпала меня всякими курьезными и не очень ситуациями, но эта явно выбивалась из общего ряда.

– Вместо того чтобы извиниться… буль-буль… вы еще умудряетесь… ха-ха-ха… обвинить в случившемся меня, – я наконец-то успокоилась, вытерла рукавом текущие по щекам слезы и теперь пыталась отдышаться.

– Слушайте, ну невероятная наглость, у-у-уффф, – выдохнула я и сумела все же сдержаться, не сорвавшись на хохот. – У-у-уф, – я вновь выдохнула протяжно, – обалдеть!

– И ничего не обалдеть, – затараторила лишившая меня волос мастер, – и ничего не обалдеть. Не нужно пытаться на нас все свалить, мы вовсе тут ни при чем, – женщина повернулась к начальнице, ища поддержки. – Мы используем исключительно сертифицированные средства, это вам любая экспертиза подтвердит, и концентрацию я соблюдала, и вообще такое у нас впервые. Это все ваша индивидуальная непереносимость, случай уникальный, единичный, и…

– Успокойтесь, – прервала я мастера, – судиться с вами я не стану.

Женщина вытаращила глаза, осмысливая услышанное, а я продолжила:

– Случай действительно уникальный. И имя ему Елена Маленькая.

– Что? – воскликнули обе дамы разом.

– Ничего, – я махнула рукой, – забудьте.

Воспоминания – это богатство старости.

Ф. Раневская

– Лена, что с тобой?! – Лариса в ужасе уставилась на меня, зажав рот рукой.

– А-а-а, забей, – отмахнулась я, – новый имидж. В моем положении следует быть готовым ко всему, а теперь я уж точно во всеоружии. Если завтра будет арест, в тюрьме сразу сойду за свою – рецидивистку со стажем.

– Что ты такое говоришь? – подруга возмущенно всплеснула руками. – Разве можно так шутить?

– А что мне еще остается? – вопросом на вопрос ответила я. – Как у нас тут дела?

– Все хорошо, – Лара запнулась. – Слушай, а ты не забыла, у тебя через час встреча с Антоновым?

Я застонала. Черт, а я-то думала, что на сегодняшний день неприятности закончились. Черт, черт, черт! И ведь не отвертеться.

– Лен, – Лариса замялась, но потом, набрав в легкие воздух, все же выдохнула, – тебе нельзя с ним в таком виде встречаться. Ты только не обижайся, – девушка говорила очень медленно, выстраивая фразы крайне осторожно и тщательно подбирая каждое слово, – но выглядишь ты не очень.