— Хочешь убедить меня в своём бесстрашии? Ты в курсе, что глаза выдают тебя, Синхелм? Они как два угля. И эти искры в волосах, — снисходительно усмехнулся Амиас, — я всё думал, что это мне напоминает.

— Мне неинтересно!

— Ты знаешь леса, что начинаются за пределами Валмира?

Барт говорил о томаринских лесах? Сердце забилось чаще и Ванда поняла, что против своей воли прислушалась.

— Хоть ты и дикарка, но должна была слышать об этих деревьях, — скептически потянул Амиас, вновь облетая девушку кругом, — яльмары, из которых в основном состоит лес, цветут только раз в году, точнее одну единственную ночь. А к утру роняют все свои соцветья. Местные жители говорят, что в эту пору кажется, будто лес горит, а на рассвете «огонь» из лепестков стелется под ногами и сияет так ярко, что можно ослепнуть.

— Что ты хочешь этим сказать? — сердито обернулась к нему Ванда.

Что-то в словах Барта встревожило её, оставаясь странным непонятным ощущением где-то на границе сознания.

— Это зрелище можно назвать красивым, и оно даже может испугать того, кто никогда с ним не сталкивался. Но это пламя бессильно, а лепестки яльмара слишком нежны, чтобы причинить вред хоть кому-то. Всё это — обман природы. Иллюзия, Синхелм. Так и ты, лишь красивый цветок, который в один прекрасный, или не очень, день, может растерять все свои лепестки.

— Не ошибись сам, Амиас, — Ванда сдержала волнение, — огонь больно жжётся и ему свойственно оставлять неприглядные шрамы.

Не желая и дальше спорить, а затем получать нагоняй от Хэйла, она повела кланкей мимо Восточной части замка. Барт, конечно же, обогнал её, едва не задевая и уносясь вперёд. Пытаясь выровняться, Ванда вновь глянула на солнце, будучи мгновенно ослеплённой. Она зажмурилась со всей силы, чувствуя, как глаза увлажнились. Но яркий свет не пропал, искрясь, разливаясь в сознании оттенками тёмного золота, плавясь и окутывая её своим сиянием. Ванда тряхнула головой, пытаясь прогнать пугающее видение, но добилась лишь того, что оно увлекло её ещё сильнее.

— Смелее… — тихим эхом звучал чей-то голос.

Едва слышимый, он заставил сердце бешено колотиться и Ванда пробормотала команду кланкею, веля спуститься. Чувствуя под ногами твёрдую землю, всё ещё ослеплённая, она схватилась за голову, кружась на месте и не понимая, где находилась.

— Ещё шаг… ну же…

Эта улыбка и протянутая ладонь… Всё словно во сне, возникало и растворялось в ярких всполохах. Кому они могли принадлежать? Ванда шагнула, слушая голос и не понимая, почему так безоговорочно доверяла ему. Ощущение было тревожным и вместе с тем таким упоительным, что задержала дыхание, протягивая руки вперёд. Как странно, такие маленькие ладони, словно она вновь была ребёнком… И босые ноги, робко ступавшие по гладкому, сверкавшему цветочному ковру. Он устилал всю землю между высокими черневшими деревьями. Аромат был сладок и кружил голову.

— Смотри, сама природа празднует с тобой и освещает твой путь. Каждым лепестком, и своим светом. Ступай же, не боясь. Шаг за шагом…

Ванда снова со всей силы зажмурилась и широко распахнула глаза. Проклятье… Стояла на самом краю пруда. Она дрожала всем телом, садясь на берегу и пытаясь прийти в себя.

— Что? Что это было? — губы не слушались, и девушка окунула руку в холодную воду, затем обтирая покрытое испариной лицо.

Это принесло некоторое облегчение, и Ванда снова умылась. Что за видение? Слова Амиаса так подействовали на неё? Или она сходила с ума? Или, что куда более волнующе, чем простое сумасшествие, это её утерянные воспоминания? Обрывки событий из детства, которое напрочь забыла? Но если права, и если память по неизвестной причине решила возвратиться к ней, то что увидела? Чей голос слышала? Это был отец? Фемир возил её в томаринские леса? Кого мог навещать на этих землях? Или всего лишь свернули по пути? Разбойник Яр мог что-то знать об этом, ведь знаком с Фемиром. Стоило расспросить его как следует…

Жар охватил всё его тело настолько внезапно, что едва успел ухватиться рукой за край стола. Бумаги слетели на пол, но он словно ослеп на какое-то время. Знакомый запах гари, и едкий дым наполнили лёгкие. Кристиан судорожно вдохнул. Проклятье! Пусть ненавистное прошлое так часто приходило в его сны, мучая кошмарами, но сейчас был день! Тысяча раз — проклятье! Что происходило?

Звон стоял в ушах, заставляя терять ощущение реальности. Вдох — выдох, Рэйван. Вдох — выдох… Он справится, не в первый раз. Главное дышать спокойнее. Ну же!.. Кристиан сделал шаг от стола, немедленно выругавшись, когда ощутил жгучую боль в ступнях. Видение становилось ярче, невыносимо ярче. Кабинет пропал, он стоял посреди какого-то горящего леса, окружённый подступавшим пламенем. Чьи-то крики и лязг оружия оглушал, вынуждая зажимать уши перепачканными в пепле ладонями.

Земля под ногами была такой горячей, что обжигала незащищённые ноги. Неизвестное сражение продолжалось вокруг него. Рэйван ошеломлённо осознавал, что странное видение не являлось тенью его прошлого, терзавшего уже столько лет. Это была чужая боль, чужая память, по непонятной причине воспринимавшаяся им, как личная.

Он видел, как среди пелены дыма, перед ним сражались двое, заставляя лес пылать с ещё большей силой. И грудь сдавило от невыносимой боли, когда один из воинов упал на горящую землю, поверженный врагом. Тем, кого ненавидел всем сердцем, всем своим существом. Почему же всё так похоже?..

Бросился бежать, обжигая босые ноги, когда собирая последние силы, мужчина смог приподнять руку, выставляя щит и укрывая его.

— Моя Трин… — одними губами произнёс воин, прежде чем видение растаяло, давая Кристиану возможность нормально дышать.

Шатаясь и ощущая сильную жажду, он схватил со стола графин с водой. Сделав пару больших глотков, Рэйван просто вылил остатки воды на свою голову, мало заботясь о том, что вымочил и одежду, и ковёр. Он шумно вдохнул, и провёл ладонью по мокрому лицу, затем поворачиваясь к раскрытому окну.

Кристиан приблизился к нему и оперся обеими ладонями о подоконник, позволяя врывавшемуся ветру студить лицо и грудь под мокрой рубашкой. Воспоминания, чужие воспоминания. Чужие обрывки памяти могли смешаться с его личными, только в одном известном ему случае. Точнее, только это Рэйван мог предположить сейчас.

Никогда ранее он не использовал поглощение жизненной силы, в этом не было необходимости. В бою справлялся и с другими заклинаниями. Но бедовой «спичке» удалось спровоцировать его. Был ли «поцелуй смерти» виной видениям? Прошлое Ванды смешалось с его воспоминаниями? Опыт в контроле подобной силы у него не имелся, и стоило обратиться к одному из старших некромантов — преподавателей, аккуратно порасспрашивав об этом. Либо хоть раз заявиться в академическую библиотеку.

— Трин… — Кристиан вновь глянул в окно, хмурясь и возвращаясь к тревожному видению.

Кого же он назвал своей невестой? С кем собирался предстать перед алтарём в храме? С кем заключал союз?