Я подошел к краю берега и посмотрел на озеро, плескавшееся у моих ног. Оно было велико, занимая приличную часть этой гигантской пещеры.

– Я так думаю, что там, на противоположной стороне у него есть сток – подошел ко мне брат Мих – Не может такого быть, чтобы оно никуда не вытекало. И если дальше плыть по течению, то раньше или позже оно нас наружу выведет, все подземные потоки имеют свое окончание на земле.

– Да, только вот нас малый участок этого потока чуть на тот свет не отправил – заметил я – А если там дальше еще хлеще?

– Тогда нам туда – брат Мих указал на темноту, которая начиналась недалеко от берега – Вот только куда мы пойдем? У нас ни факелов, ни еды, ни веревок, чтобы на скалу залезть… Да и это не главное. Мы не знаем куда идти, направления не знаем. Пещеры Запада ох какие большие, и насколько я слышал, изведаны они только на треть, а заселена от той трети одна десятая.

– Это да – согласился с ним я – Я тоже здесь бывал, ну, не конкретно здесь, но под землей, и могу тебе сказать, что ты прав.

– Здесь ступени – послышался голос Гунтера.

Пока мы с братом Михом убеждали друг друга в одном и том же, рыцарь подошел к стене, которая казалась монолитной и обнаружил, что в ней кем-то и зачем-то вырублены вполне удобные ступени.

– Я уж и не знаю, что хуже – пробормотал брат Мих – Чтобы она была гладкой, но понятной, или вон, с ступеньками, но неясно кем сделанными.

– Пошли – я все-таки принял решение. Пойду наверх, а там видно будет. И дело даже не в том, что этих двух неписей жалко, хотя и это имеет место быть будь здоров в какой пропорции. Понять еще хочется, что к чему. И опять же – в таких глухих местах запросто можно выгоду какую-нибудь найти.

Карабкались мы долго, с перерывами и привалами. Гунтер был слаб, хотя рана полностью затянулась (я дал себе зарок узнать, что это за зелье и при оказии такого же раздобыть. Хорошая штука), да и брата Мих все-таки тоже потрепало по камням.

– Жуть какая – сказал Гунтер, глядя вниз. Ни отмели, ни реки видно уже не было, сплошная чернота. Да и вообще – тут было темновато, в радиусе пяти шагов еще что-то видно, а дальше – хоть глаз коли. Только соратников силуэты различаешь – и все.

– Вообще не люблю подземелья – сообщил нам сверху брат Мих, он шел первым. Что его сподвигло на этот шаг – мне неизвестно, он просто молча возглавил отряд и все. Гунтер лез вторым, а я его страховал снизу – Очень здесь на душу все давит. Солнышка нет, простора нет, света нет. Ничего нет. И населены они невесть кем, один тот червяк чего стоит.

Разговор никто не поддержал, и мы продолжили карабкаться на скалу молча, только сопение слышно было.

– Свет – минут через десять донеслось до меня сверху.

– Какой свет? – пропыхтел я, задирая голову.

А брат Мих оказался прав. Над нашими головами, вверху, были видны отблески света, уж не знаю какого происхождения.

– Одно неплохо – закончится этот подъем – бодро сказал мне Гунтер – Если честно, я бы давно уже упал вниз, если бы не боялся тебя прихватить с собой.

Надеюсь, он пошутил. Хотя, кто его знает, с юмором у него всегда проблемы были.

Вскоре брат Мих достиг края скалы и, подтянувшись на руках, скрылся из вида.

– Давай, лезь – подтолкнул я в зад замершего было Гунтера – Чего застыл?

– Так надо понять, что там? – негромко сказал Гунтер – А если там враг?

– Даже если там враг, нам от этого лучше не будет – зло ответил я ему – Или тебе есть куда отступать?

Гунтер видимо принял мои аргументы к сведению, поскольку продолжил восхождение.

– Однако – над краем скалы появилось лицо брата Миха – Уж не знаю, куда нас занесло, но вы должны сами на это посмотреть. Описывать смысла нет.

Он протянул руку Гунтеру, а потом и мне, после же мы трое сидели на краю, спиной к темноте, и глядели на огромные, в полтора роста человека факелы, торчащие прямо из каменного пола, которые озаряли ярко-белым пламенем не менее огромные ворота, несомненно сделанные из чистого золота.

– Ярко как светят – пробормотал брат Мих.

– Нет, светят они обычно – не согласился с ним Гунтер – Просто золото, оно свет отражает. И потом – мы сколько в темноте пробыли, глаза от света отвыкли, вот и все.

– Это сколько же здесь золота – неверяще и с какой-то тоской проговорил брат Мих – Ворота, потом вон статуи…

Я перевел глаза от ворот в сторону. Ну да, статуи. И как я их сразу не заметил? Интересные какие – огромные быки, по одному с каждой стороны ворот, с рогами и… Крыльями? Какая причудливая фантазия у создателя этой локации.

– А ведь это был город – отметил Гунтер, вставая на ноги – Вон, развалины домов видны через проломы.

И снова прав. Ворота стояли непоколебимо – то ли потому что золотые, то ли потому что магией зачаровали, как, скорее всего и факелы, а вот стена разрушилась, как и дома за ней. Время – оно великий уравнитель, непременно все сметёт и сравняет с пылью.

Я тоже поднялся на ноги и сделал несколько шагов вперед, по направлению к воротам.

«Вами открыто элитное деяние «Троецарствие».

Для его получения вам необходимо найти все три города-государства, которые были построены в те времена, когда люди Файролла еще не слышали о богах и поклонялись тем, кого они называли «Демиургами». Прогресс в выполнении задания – найден город Невон. (Осталось найти еще два города)

Награды:

+ 10 единиц к мудрости;

+ 10 единиц к интеллекту;

Возможность получения ряда скрытых и эпических квестов.

Титул «Идущий к вечности»

О как. Элитное деяние получил. Стоп. Системное сообщение?

Я открыл карту и разочарованно вздохнул – ничего не изменилось. Все то же самое.

– Номер Девятнадцатый? – неуверенно сказал я и стал озираться – а ну как появится откуда? Из стены там, или прямо из города?

Нет, не появился. Зато выскочило новое сообщение.

«Город-государство Невон.

В те пра-времена, когда по землям Файролла еще ходили последние из великих Создателей, те, кто даже в седые времена древности будет уже не легендой, а лишь тенью памяти, были основаны три величайших города – Невон, Дагос и Уртау.

Ими правили величайшие короли-герои, которые были по силе своей и величию равны тем, кого после назовут богами, и каждый из них получил благословение от своего покровителя, от тех, кого люди и нелюди Файролла называли «Демиурги».

Тьма приходила и уходила, не в силах преодолеть три оплота света, три великих города, стоящих насмерть ради того, чтобы жили другие.

Но всему приходит конец и ушли в свет первые короли, ушли в землю их дети и внуки, уже не столь великие в своей силе, правнуки же их не думали о счастье всех живущих, предпочтя ему свои радости, а потому ступившие на дорогу предательства и доверившиеся Тьме.