Никто из небожителей не рисковал проверить, как ощущается переход при использовании этой древней техники и куда ведёт сам проход печати…

Синь Шэнь в этот момент сражался с Нубо, Левая атаковала Сати, воины небесной армии гонялись за остальными приспешниками алой девы, но сталкивались с той же самой проблемой — их прыжками из одной открытой печати в другую…

Это была какая-то глупая игра в прятки, где заранее был определены и победитель, и проигравший!

— Эй, Хозяйка Шёлковой Долины! — слышу голос Цяо-Цяо и вновь возвращаю ей всё своё внимание, — Хочешь расскажу тебе одну тайну про твоего так называемого супруга?

Отрываюсь от земли, направляясь прямо к ней. Слушать её болтовню я не намерена, а вот проверить — кто сильнее, уже давно руки чешутся!

Пусть она и древнейшее существо из ныне живущих, но большая часть её сил растворилась с истинным телом — а та форма, которую она сейчас занимает, не настолько прокачана силой, чтобы представлять для меня угрозу.

Да, она разорвала мои алые ленты! Но не одними ими я была сильна!

— Инь Юэ! Не ведись на её провокации! — слышу голос Бао Чжаня где-то позади.

— Иди ко мне, Инь Юэ, — холодно хмыкает на это Су Цзынь, глаза которой становятся узкими, как две щелки.

Увеличиваю скорость полета, однако, встретиться с ней лицом к лицу не успеваю, резко утянутая назад! А передо мной появляется древнейший, мгновенно вырастая в размерах, меняя свою форму и обращаясь в гигантского каменного дракона, открывающего пасть и выдыхающего в сторону алой девы такую мощную струю энергии, что всей небесной армии приходится отступить назад и прикрыть головы руками!

Когда я получаю возможность открыть глаза, то вижу в воздухе обнаженную спину Бао Чжаня, сумевшего после оборота сохранить на себе лишь нижнюю часть своих темных одежд.

— Ты… настолько дорожишь ею? — звучит голос Цяо-Цяо, и я слышу в нём легкую дрожь.

Но не от страха.

А от негодования.

— Она — моё всё, — без эмоций отвечает древнейший.

Вокруг царит тишина: трещины в небе затянулись от чистой силы, извергнутой последним и возможно единственным в бессмертном царстве каменным драконом; открытых кровавых печатей тоже видно не было — всех их снесло его мощной атакой, вместе с мастерами.

Су Цзынь парит в воздухе в гордом одиночестве, — если не считать Богиню из свиты нового владыки, схваченную ещё в начале боя.

— В таком случае, я заберу её у тебя… душа моя, — произносит алая дева и вспарывает глотку Правой, мгновенно открывая новую кровавую печать и исчезая в ней так же быстро и беззвучно.

На землю передо мной падает бездыханное тело.

Поворачиваю голову на ставшей неповоротливой шее и смотрю на Синь Шэня, так же оставшегося без своего противника… а затем испытываю почти невыносимую боль, схватившись за сердце!

Бао Чжань!

Это его боль!

— Инь Юэ? — слышу взволнованный голос лиса, но уже мчусь к своему супругу и успеваю подхватить его до начала падения.

В секунду оборачиваю нас обоих дымкой и лечу в Шёлковую Долину, наплевав на всех, на все последствия! Потому что ощущаю то, что заставляет меня испытывать настоящий страх… я ощущаю, как всё внутри меня начинает каменеть — но это не моя хворь: это то, что мучает Бао Чжаня и, похоже, мучает уже давно! Почему я чувствую это сейчас — понятия не имею. Но, кажется, как и в случае со смертью Тао, есть некая закономерность в том, как активируется наша связь, созданная ритуальным рисунком.

Долетев, возвращаю нашим телам форму, опускаюсь на траву перед своим домом и спешу внутрь — как засекаю приближение ещё одного небожителя.

— Не на кровать. В купель, — командует Летописец, подлетая ко мне и помогая быстро довести древнейшего до второго этажа, где располагалась купальня.

— Что мне нужно делать? — сосредоточенно спрашиваю, не отрывая от Бао Чжаня взволнованного взгляда.

— Наполни купель горячей водой, — говорит старец, осторожно опуская моего супруга на дно.

Делаю то, что сказано, и вновь разворачиваюсь к мудрецу с вопросом, который так и не успевает сорваться с губ, потому что я замечаю это…

В районе сердца на груди Бао Чжаня разрасталось самое настоящее окаменение. Я думала, проблема ограничивается лишь неприятными ощущениями, но, очевидно, древнейший страдает от настоящего физического недуга!

— Что это? — спрашиваю Летописца.

— Последствия его решения, — ровным голосом отвечает старец, добавляя в воду каплю экстракта из небольшой склянки.

Я сразу узнаю знакомый запах и широко раскрываю глаза: выходит, я была права — в тот раз это была не просто травка, напоминающая Бао Чжаню о доме! Это был ингредиент, помогающий древнейшему побороть болезнь…

— Почему он каменеет? — спрашиваю, подходя к телу супруга, всё ещё находившегося без сознания.

— Не я должен отвечать на этот вопрос, — качнув головой, произносит Летописец.

— Тогда скажите, почему вас не было с нами, когда Су Цзынь атаковала? — продолжаю расспрос довольно агрессивно.

— Она ещё не атаковала, — вновь качает головой мудрец, невольно вторя словам Бао Чжаня, — а моё отсутствие помогло Небесному Дворцу сохранить хоть какое-то лицо.

— Почему? — напряженно смотрю на него.

— Потому что, если бы меня схватили — а меня бы определённо схватили, появись я перед Су Цзынь… — протягивает Летописец, — всё бы закончилось намного хуже.

— Хуже, чем сейчас? — перевожу красноречивый взгляд на своего супруга.

— Хуже, чем вы можете себе вообразить, госпожа Инь Юэ, — отвечает Летописец и поднимается на ноги, — я оставлю вас: теперь состоянию господина Бао Чжаня ничего не угрожает.

— Он придёт в себя? — взволнованно спрашиваю.

— Он уже пришёл в себя, — отзывается мудрец и идёт к выходу, — вы правильно сделали, что отпустили всю прислугу. Никто не должен знать о слабости Хранителя Ключей от Бессмертного Царства. Позволю себе посоветовать вам закрыть долину на пять дней, пока ваш супруг полностью не поправится.

— Я закрою её, как только вы пересечете границу, — киваю, прислушавшись к его словам.

— В таком случае, я оставляю вас, — и Летописец выходит за дверь, а я разворачиваюсь к Бао Чжаню и едва не вздрагиваю, встретившись глазами с пристальным взглядом своего пришедшего в сознание мужа…

— Ты ждёшь объяснений, — даже не спрашивает, утверждает он.

— Сегодня открылось слишком много всего, — отвечаю, взяв себя в руки, — я…

— Расстроена? — предполагает древнейший.

— Дезориентирована, — поправляю его ровным голосом.

— И каким будет твой первый вопрос? — прикрывая глаза, протягивает Бао Чжань.