Куратор помог мне сесть на стул возле письменного стола дознавателя, а сам занял такой же рядом.

— Учитывая важность разбираемого дела для правительства, — сухо начал господин Шанар, — допрос будет проходить в присутствии одного из его представителей. По уставу нашего ведомства заинтересованные лица находятся в специальном помещении, и вы не можете их видеть. Господин Хоральд, кем вы являетесь майтрес Энире?

— Я куратор группы, в которой проходит обучение майтрес, — нахмурился Вигмар.

— Вы уже давали показания, — ответил дознаватель, — и не являетесь главой семьи майтрес Эниры или ее супругом, поэтому прошу вас покинуть кабинет. Вы не имеете права присутствовать на допросе.

— У майтрес Эниры проблемы с памятью, — возразил куратор, — и у нее нет возможности обратиться за помощью к родным.

— Это не имеет значения, — отрезал господин Шанар. — Вы можете подождать в холле, а сейчас покиньте кабинет. Мой помощник проводит вас.

Вигмар скрипнул зубами, но возражать не стал. Он поднялся, положил руку на мое плечо, слегка сжав, и с тревогой заглянул в глаза. Я кивнула ему, а вошедший молодой страж распахнул для него дверь. Куратору ничего не оставалось, как покинуть кабинет.

— Майтрес Энира, — внимательно посмотрел на меня дознаватель, — я зачитаю свод законов, на основании которых будет проведен допрос.

Господин Шанар монотонно перечислял права и обязанности граждан Харитинара, предписывающие мне способствовать следствию и говорить только правду.

— Надеюсь, вы осознаете всю серьезность момента и исполните свой долг? — с нажимом спросил он.

— Да, — сглотнув, отозвалась я.

— Тогда начнем, — достал он из стола артефакт правды. — Положите правую ладонь внутрь и постарайтесь расслабиться. На вопросы отвечайте коротко, четко и по существу. Если ваши ответы будут правдивы, все пройдет быстро и безболезненно.

На столе передо мной стоял небольшой квадратный ящик, внутри которого, как я знала, лежала пластина из тариана. Стоило положить на нее руку, и я уже не смогла бы ее убрать до конца допроса. Любая ложь будет сопровождаться накаливанием зачарованной элемента.

Липкий страх сковал, заставив сердце бешено застучать. По наитию я перестроила зрение на магическое и принялась рассматривать лучевую структуру артефакта. С жуткой деталью из тариана был связан только нижний уровень, а все остальные лишь наслаивались и придавали артефакту нужные свойства. Теперь я смогу устранить его действие в любой момент.

— У нас мало времени, майтрес, — поторопил меня дознаватель. — Кладите руку.

Пересилив себя, я просунула в отверстие ладонь и расположила ее на прохладной пластине.

— Ваше имя Энира? — задал первый вопрос господин Шанар.

— Нет, — после секундного размышления ответила я. — Это имя мне дали в клинике.

— Вам двадцать лет?

— Да.

— Вы замужем?

— Да.

— Вы учитесь в спецгруппе Горной Академии?

— Да.

— Вы принимали участие в боевой операции в ночь с пятого на шестое число этого месяца?

— Да.

— Вы знали заранее о цели операции?

— Нет.

— Вы получили приказ атаковать врага?

— Да.

— Вы подчинились приказу?

— Нет.

— Вы находились под магическим воздействием?

— Я не чувствовала влияния, — аккуратно отозвалась я.

— Это вы создали щит, который не смогли пробить ни стражи, ни лучеметы?

— Я создала защиту, но она продержалась недолго.

— Вы урожденная харитка?

— Да, — подтвердила я. — Мои мать и отец граждане Харитинара.

— Вы шпионка Ниса?

— Нет. Я никогда не видела правителя орлинов.

Внезапно в дверь постучали, и я перевела дыхание.

— Войдите, — крикнул господин Шанар.

— Господин главный дознаватель, пленник по вашему приказанию доставлен, — отрапортовал страж.

— Введите, — распорядился он.

Двое стражей под руки завели в кабинет того самого орлина, который притворялся Ганом.

С непередаваемым ужасом и болью я смотрела на него и не могла поверить в то, что с ним сделали. Его длинные белоснежные волосы кто-то криво обрезал выше плеч. Все открытые участки тела покрывали ссадины, царапины и синяки. На него надели полотняную серую рубаху и такие же штаны. Правое плечо перетягивала повязка со следами крови. Руки ему заковали в кандалы, а на шее блестел антимагический ошейник.

Мужчина замер на пороге, увидев меня. Его бирюзовые глаза с вертикальными зрачками вспыхнули и засветились, ноздри раздулись, втянув воздух, а челюсти сжались. Я не могла смотреть на него, чувствуя, что сейчас разревусь.

— Ведите сюда, — приказал дознаватель, жестом указав на второй стул.

Стражи потянули мужчину к столу, усадили, куда было сказано, сняли кандалы и заняли место за его спиной.

— Руку в отверстие, — скомандовал господин Шанар, устанавливая артефакт перед орлином. — На вопросы отвечать без промедлений и четко.

Мужчина выполнил распоряжение.

— Майтрес Энира, вы знаете этого человека?

— Д-да, — несмело отозвалась я. — Это Ган, капитан спецгруппы.

— Вы были знакомы с ним до поступления в Академию?

— Нет.

— Нисар Солман Фростис, когда вы впервые увидели майтрес Эниру?

Нисар? Наш капитан что, сын правителя орлинов? Этого просто не может быть!

— В Академии, — надломленным, охрипшим голосом выдавил он, а я вздрогнула, уловив магический импульс от артефакта.

Нисар лгал, а пластина жгла его руку. Дознаватель вряд ли понимал, что происходит, поскольку не каждому магу дано было чувствовать тонкую энергию лучевых плетений. Обычно на допросе стражи ориентировались на реакцию подозреваемого. Пластина причиняла настолько сильную боль, что никто не мог скрыть свои ощущения. Но по лицу орлина ничего нельзя было понять. И только вздувшиеся на шее вены и закаменевшие мускулы выдавали то, что ему невыносимо больно.

— Вы влияли на нее магически?

— Да, — и новая вспышка боли.

— Зачем вы это делали?

Мужчина перевел дух, пытаясь прийти в себя после действия артефакта.

— Отвечайте!

Не в силах переносить этот кошмар, я перестроила зрение на магическое и отправила импульс к нижнему уровню магической структуры. Мне удалось захватить нужный луч, нарушить его привязку к пластине и разомкнуть цепь.

— Я хотел, чтобы она исполняла мои приказы, — напряженно произнес нисар.