Подумайте, что означают результаты этого исследования. Если просто подождать, пока ребенок станет старше, то его оценки на вступительных экзаменах повысятся. Поумнел ли ребенок, повысился ли его потенциал за год? Нет! Просто школы пытаются учить слишком многому слишком рано. А родители из-за этого просто ждут, пока ребенок повзрослеет, и его более развитый мозг сможет воспринимать учебный материал, которому следует учить детей более старшего возраста. Ускоренное тестирование оказывало непропорциональное воздействие на мальчиков. Исследования показали: самые высокие оценки на вступительных экзаменах в подготовительный класс получают девочки более старшего возраста[196]. И мальчики, и девочки постарше действительно получают при поступлении более высокие оценки, чем дети, которые идут в подготовительный класс в обычном возрасте. Но эта разница заметнее при сравнении девочек более старшего возраста и мальчиков помладше. Когда умный мальчик с физическим и умственным развитием точно по возрасту пытается поступить в подготовительный класс в обычном возрасте пяти лет, он «проигрывает» мальчикам постарше и, особенно, девочкам, чьи родители годик подождали со школой.

С трепетом воображаю, чтобы бы было со мной в современном подготовительном классе: ведь я поступил в него, когда мне еще не было пяти лет! В сегодняшней ситуации меня стоило бы подержать дома даже не год, а два, чтобы при поступлении мне было не четыре, а полных шесть лет. Это огромная разница в развитии и печальное свидетельство того, как возросло значение подготовительного класса.

Еще печальнее то, что подготовка к тестам в детском саду (чтобы дети были готовы к невозможно ускоренной программе подготовительного класса) разрушает естественные процессы обучения. Это профессоры Смит и Шепард предсказывали еще в 1989 году. Ведь ребенок находится в возрасте, когда должен испытывать по отношению к учебе положительные эмоции и радость открытий. Он должен учиться в своем собственном темпе. А получается совсем иначе[197].

Абсурдна сама мысль использования тестов в подготовительном классе для прогноза интеллекта в долгосрочном плане. Давно известно, что тесты на интеллект в детсадовском и дошкольном возрасте дают неточный прогноз дальнейших умственных возможностей[198]. Более 35 лет назад профессор Кен Хопкинс из Колорадского университета и Гленн Брахт из Миннесотского университета изучали стабильность баллов IQ. Они ежегодно тестировали одних и тех же детей с первого класса по одиннадцатый. Результаты показали, что оценки детей значительно варьировались (то есть были нестабильны) в первом, втором и третьем классе и сравнительно варьировались после окончания четвертого класса. И только после этого, когда детям исполнялось 10–11 лет, оценки становились более стабильными.

Данные о нестабильности результатов тестов IQ, полученных в подготовительном классе и начальной школе, многократно подтверждались[199]. Майкл Рожковский из Американского колледжа в Пенсильвании изучил, будут ли результаты, полученные в раннем возрасте, теми же, если использовать различные типы тестов IQ. Итог его исследования в значительной степени совпадал с результатами, полученными ранее: при повторном тестировании наблюдались значительные вариации количества баллов. Рожковский отмечает, что в четвертом классе 68 % учеников имели более высокий балл IQ, чем в первом классе. При этом максимальная разница составила 27 баллов! То есть этот ребенок перешел из числа среднестатистических (IQ 103 балла) в число одаренных (IQ 130 баллов), проучившись всего три года. Подумайте, что это означает для тестирования в подготовительном классе: школа упустила бы очень талантливых учеников, поверив, что раннее тестирование дает точную оценку долгосрочного потенциала ребенка.

Но, несмотря на это, школы продолжают при поступлении тестировать детей. А родители, стремящиеся обеспечить своему ребенку место в престижной школе, начинают готовить его к «успешному» прохождению тестов во все более раннем возрасте, захватывая даже младенческий. Родители заставляют своих малышей заучивать слова, цифры, буквы гораздо раньше, чем их мозг может оценить и интегрировать эти знания.

В современном образовании есть две главные проблемы, которые необходимо решить родителям: 1) все более иррациональная, ускоренная программа, из-за которой дети вынуждены учиться (а родители – учить их) задолго до того, как созреет их развивающийся разум, и 2) поточный процесс, основанный на возрасте, а не на возможностях ребенка.

У этих проблем есть несколько решений, которые можно разделить на два класса. Во-первых, родители могут действовать в рамках имеющейся школьной системы и вместе с конкретными учителями адаптировать обучение под потребности своего ребенка. Второе решение – искать альтернативные варианты обучения. Оба решения могут привести к успеху: все хорошие учителя интуитивно чувствуют интеллектуальный уровень своих учеников. Однако, к сожалению, бюрократия мешает даже лучшим учителям следовать своей интуиции в отношении того, как следует учить отдельных детей. Но все-таки это возможно. Мы с женой способствовали тому, чтобы наших детей учили именно так.

Например, когда наша младшая дочь Джейн училась в начальных классах одной из нэшвиллских государственных школ, были введены единые стандарты и программы. Одним из новых требований было выполнять домашние задания по единому образцу. Это значительно увеличило «бумажную работу», которую Джейн приходилось делать каждый день. Еще хуже было то, что задания в этих распечатках не имели смысла с точки зрения развития. Например, во втором классе в них были включены такие задания, как определение времени, упражнения с числовыми осями, сложение и вычитание, умножение и деление. Распечатки давались в несвязанном порядке и без разумного объяснения – за исключением единственной: повысить результаты тестов.

В тот момент Джейн была готова изучать сложение и вычитание. Я считал, что, пока дочка хорошо не освоит эти действия, нет смысла переходить к умножению и делению. Поэтому я встретился с учительницей и попросил изменить домашнее задание для моей дочери. Но по правилам требовалось выполнение обязательного домашнего задания. Поэтому я делал так: после того как Джейн выполняла задания на сложение и вычитание, я решал оставшиеся примеры и ставил свою подпись, чтобы было понятно – это не ее работа. И ведь я был далеко не единственным родителем в нашем округе и стране, кто делал домашнюю работу за своего ребенка. Множество исследований показывает, что некоторые родители выполняют до 75 % или даже полностью домашнюю работу своих детей по тем же причинам, что и я[200]. Сегодня в школах задают слишком много уроков, содержание программы безнадежно запутанно, поэтому родители сидят с детьми и прямо или косвенно подсказывают им ответы домашнего задания.