– Надеюсь, моя маленькая, ты сможешь мне это простить, – прошептал он, обращаясь к бесчувственной Эмильенне.

Очнулась Эмильенна от холода. Когда девушка осторожно открыла глаза, то первое, что она увидела были яркие звезды на черно-синем бархате неба. Какое-то время Эмили лежала не шевелясь, стараясь понять, где она и что происходит. Лежать было твердо и неудобно. Опустив глаза вниз, она поняла, что лежит привалившись спиной к камню, покрытому мхом. Вокруг так же были разбросаны камни разных форм и размеров, а между ними росла трава. Влажный налет ночной росы покрывал траву и мох. Несмотря на звезды, было очень темно и взгляд различал очертания предметов лишь на расстоянии нескольких шагов. Дальше клубились сгустки теней различных оттенков – от призрачно-серого до чернильно-черного.

На осмотр этого мрачного места Эмильенне понадобилось несколько мгновений. Увиденное так мало понравилось девушке, что она тут же крепко зажмурила глаза в надежде, что наваждение сейчас рассеется. Она поступала так всякий раз, когда отказывалась принимать окружающую реальность. Но и за закрытыми веками холод воздуха, твердость камня и влажность травы никуда не делись. Пришлось снова открыть глаза. На этот раз, потеряв надежду, что все окружающее окажется сном, Эмили позволила себе испугаться по-настоящему. Она одна, посреди ночи, в окружении каких-то жутких развалин. Вряд ли что-то может быть хуже. Однако уже через секунду девушка поняла, что ошиблась, и хуже быть все-таки может. Из темноты внезапно шагнула высокая фигура. Казалось, силуэт соткан из теней, потому как передвигался он плавно и беззвучно.

Эмильенна считала себя смелой, но всему есть предел. Убедившись, что ей не кажется, девушка пронзительно закричала. Фигура мгновенно оказалась рядом и зажала ей рот ладонью. С некоторым облегчением Эмили про себя отметила, что рука была хотя бы теплой, а значит принадлежала человеку, а не выходцу из потустороннего мира.

– Не так громко, душа моя! – вкрадчивый голос, прозвучавший у самого уха, оказался до боли знакомым, и призрачный незнакомец тут же превратился в Армана де Ламерти. – Монахинь перепугаете, а вы им на сегодня и так немало хлопот доставили, надо полагать.

– Это опять вы?! – девушка убрала его ладонь от своего лица и повернулась к говорившему. – Мне следовало бы догадаться.

– Простите, если напугал вас. Я не хотел.

– Уверена, что вы сделали это намеренно!

– Напротив, я надеялся, что мое общество вас порадует. Мне казалось, что вам не понравится ощущать одиночество в такое время и в таком месте.

– Кстати, что это за место? – несколько запоздало поинтересовалась Эмили.

– Разрушенное Монтрерское аббатство. Думал, вы догадаетесь, – Ламерти говорил так, словно ее пребывание посреди ночи в развалинах аббатства было чем-то само собой разумеющимся.

– Что-то я не припомню, как тут оказалась, – на лице девушки появилось сосредоточенное выражение, она старалась припомнить последовательность событий, вследствие которых оказалась здесь. – Мы спорили в приемной монастыря, мне стало дурно…

– Я вас отравил.

– Что?! – Эмильенна широко распахнула глаза.

– Вы слышали – я вас отравил. Не думайте, что я горжусь своим поступком, но мне пришлось это сделать, – Ламерти развел руками, словно оправдываясь.

– Вам пришлось меня отравить?! Вы хоть понимаете как это звучит?– девушка смотрела на собеседника так, словно сомневалась, что он пребывает в здравом уме.

– Я надеялся , что смогу уговорить вас и тем самым избежать крайностей, но, увы, мое красноречие оказалось не в силах поколебать вашу решимость. Кажется, так вы изволили выразиться? Кстати, как вы себя чувствуете сейчас?

– Превосходно! Благодарю вас! – Эмили отвесила издевательский поклон. – Так мило с вашей стороны было угостить меня ядом.

– Это всего лишь снотворное, – отмахнулся Арман. – И все же, серьезно, как вы себя чувствуете?

– Сами хлебните своей отравы, тогда узнаете! – хмыкнула Эмильенна. – А если честно, то голова болит и пить хочется, – призналась она.

– Ну конечно! – Ламерти извлек откуда-то фляжку и протянул девушке. – Он предупреждал меня, что вам нужно много пить после пробуждения.

– Вы думаете, что после случившегося я выпью хоть что-нибудь из ваших рук? – саркастически вопросила Эмили.

– Бросьте! – Арман нахмурился, как всегда, когда она отказывалась выполнять то, что он велел ей. – Это просто вода. – Кстати, что это за «он», советовавший отпаивать жертву водой после отравления? – поинтересовалась девушка, утолив жажду, которая оказалась сильнее желания досадить Ламерти.

– Аптекарь, продавший мне снотворное. Чертовски дорого взял, кстати, мерзавец!

– Еще бы! Он ведь рисковал, становясь соучастником похищения монахини из монастыря, – Эмили покачала головой.

– Да нет, – Арман рассмеялся. – Я наплел ему, что хочу усыпить ревнивого мужа хорошенькой селянки, чтобы провести с ней ночь.

– Избавьте меня от подробностей! – возмутилась девушка.

– Как скажете, ангел мой, – Ламерти всем своим видом изобразил покорность.

– Выходит, вы отравили меня и похитили из монастыря? – подвела итог Эмильенна.

– Именно так, моя маленькая монашка. – Арман ласково приподнял указательным пальцем подбородок девушки и посмотрел ей в глаза. Темнота делала его взгляд каким-то особенно таинственным. – О похищении, я признаться, ничуть не жалею. Ведь это была самая волшебная и упоительная ночь в моей жизни!

– Что вы имеете в виду? – Эмили смертельно побледнела.

– А вы не догадываетесь? – молодой человек мечтательно закатил глаза. – Мы были наедине ночью, в этих романтичных развалинах, вы пребывали без чувств, в моих объятиях…

У Эмильенны перехватило дыхание и глаза расширились от ужаса, куда более сильного, чем испытанный накануне. Она закрыла лицо руками и покачнулась.

– Успокойтесь, я пошутил, – видя, что девушка вот-вот снова потеряет сознание, Ламерти сжалился над ней и решил не продолжать жестокую игру. – Вы по-прежнему так же невинны, как в день нашего знакомства… ну, если, конечно, вы тогда были невинны.

Эмильенна замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но Арман ловко перехватил ее руку и отвел от своего лица, впрочем, стараясь не причинить при этом боли. Последнее усилие стоило ослабевшей девушке слишком дорого, и она без сил опустилась на камни.

– Так значит, вы забрали меня из монастыря чтобы мучить? – устало спросила она.

– Это одна из причин, но не главная, – серьезно кивнул Ламерти.

– А какая главная? – Эмили поставила локти на колени и опустила лицо на руки, словно не желая смотреть на собеседника. – Что может быть важнее желания издеваться надо мной?

– Уверенность в том, что вы – моя, и я не желаю вас делить ни с кем, даже с вашим Богом.