— Нет, моя дорогая. Я не лгу.

— Все равно я вам не верю.

Оливия смотрела на Макса, умоляя его каким-то образом дать знак, что все это неправда. Но все, что он мог, это смотреть на Фенвика с такой ненавистью, что ее передернуло.

Она повернулась к Фенвику.

— Если вы думаете, что я поверю вашему слову против слова его светлости, милорд, вы ошибаетесь. — Она кивнула в сторону Макса. — Ия еще больше убеждена в том, что вы лжете, поскольку вы не даете его светлости возможности защититься.

Фенвик вздохнул.

— Он склонен к ругани, так что если я освобожу его от кляпа, от его сквернословия у всех, кто находится рядом, начнет болеть голова. Я решил избавить вас от этого, моя дорогая. В любом случае я, конечно, не жду, что вы поверите моему слову против его. Вы ведь воображаете, что влюблены в этого человека. — Он скорчил гримасу — Я встречал леди, которые считали, что были влюблены, теряли рассудок. Однако… — Фенвик запустил руку во внутренний карман. — У меня есть доказательство.

Он достал сложенный лист бумаги.

— Видите ли, я весьма осторожный игрок. Я записал условия пари, и мы оба подписали их, перед тем как он уехал из Лондона. Убедитесь сами.

Фенвик протянул бумагу Оливии, и она услышала, как Макс выругался сквозь кляп.

«Лорд Фенвик и лорд Хэсли заключили пари на тысячу гиней, что лорд Хэсли не сможет соблазнить мисс Оливию Донован до первого января следующего года.

14 августа 1829».

Внизу расписки стояли две неразборчивые подписи. Незнакомая, несомненно, принадлежала лорду Фенвику. Другая… Она хорошо ее знала по письмам, которые Макс писал ей еще до смерти своего дяди, и он всегда подписывался просто «Хэсли». Это была подпись Макса.

Оливия бросила взгляд на Макса и задержала дыхание. Потом выдохнула. Макс закрыл глаза и опустил голову.

«Да, — говорил этот жест. — Это я подписал пари».

Непрошеная слеза скатилась по щеке Оливии. Она посмотрела на Фенвика и вернула ему расписку.

— Мне очень жаль, что это мне пришлось сказать вам об этом.

— Нет, вам ничуть не жаль.

Оливия видела, что он злорадствует, чувствовала его ликование. Он считал, что это был удачный ход, и она ненавидела его за это еще больше.

Фенвику нравилось причинять боль людям. Он упивался каждой секундой этой страшной сцены.

— Я просто счел это честным — сказать вам, что за человек тот, кого вы выбрали, чтобы отдать свое тело.

Изменила ли эта информация ее отношение к Максу? Он предал ее, но означало ли это, что она должна отдать его в руки безумного лорда Фенвика?

— Что вы сделаете с его светлостью, если я вам откажу? — тихо спросила Оливия. — Что вы сделаете со мной?

В бесцветных глазах Фенвика блеснул злобный огонек.

— Вы можете вернуться к тому, чем вы были заняты до того, как я прервал течение вашей жизни таким неджентльменским способом.

Она не поверила ему ни на секунду.

— А Макс?

— Макс, — повторил он жестко. — У нас с ним осталось несколько важных проблем. Я не могу освободить его, пока они не будут разрешены.

Макс по-прежнему стоял с опущенной головой.

— И когда это произойдет?

— Ваш герцог очень упрям. Поэтому, — он пожал плечами, — возможно, никогда.

— Значит, вы будете держать его здесь, пока он не умрет с голоду?

— Возможно, — не колеблясь, ответил Фенвик. — Это один из способов, а у меня их много. Но если это случится, разве вы не будете считать это равноценным вознаграждением за тот урон, который он нанес вам, Оливия? Разве он не заслуживает любую судьбу, которую примет из моих рук?

— Не знаю.

Нет, это неправда. Оливия прекрасно знала, что должна делать.

— Что скажете? — спросил Фенвик. — Вы отказываетесь от нашей сделки? От вашего ужасного герцога?

Макс поднял голову, и каким-то образом, хотя его крик потонул в кляпе, она поняла каждое слово.

— Да, уходи, Оливия! Уходи!

Встретив холодный взгляд глаз Фенвика, она покачала головой:

— Нет, я не уйду. Наша сделка остается в силе.

Спустя несколько часов горничная с выбитым зубом объявила, что Оливия почти готова к «обеду» с лордом Фенвиком. Когда она вышла, чтобы принести еще шпилек, Оливия достала из своего ридикюля пакетик хинина и сунула его под корсаж простого шелкового платья, на котором настоял Фенвик.

В другое время Оливия пришла бы в ужас от того, что ей придется надеть такое платье — ярко-красное, безвкусное и слишком открытое, но сегодня она позволила горничной надеть на себя это. Оливия не узнала себя в зеркале, такая она была бледная и худая.

Но она была спокойна — не дрожала, не боялась, что упадет в обморок. У нее был план, и что бы ни случилось, она его выполнит. И это произойдет очень скоро. После сегодняшнего вечера они с Максом уйдут отсюда, и Оливия надеялась, что ей больше никогда не придется снова иметь дело с лордом Фенвиком.

Горничная вернулась со шпильками, но Оливия успела сесть обратно за туалетный столик.

— Так, — бормотала горничная, — этих шпилек должно хватить, чтобы сделать вам такую прическу, какую любит хозяин.

Оливия удержалась от саркастического замечания. Вместо этого она улыбнулась.

Сарказм… С каждой минутой, проведенной в обществе лорда Фенвика, она все больше становится похожей на своих сестер.

Они уже наверняка знают, что она пропала. Леди Стрэтфорд, должно быть, с ума сходит от беспокойства. Бедняжка.

— Скажи, — начала Оливия.

— Да, мэм?

— Есть ли какой-нибудь способ передать записку моей подруге? Она не знает, что я здесь, и боюсь, она обо мне беспокоится.

— Да, мэм. Но лорд Фенвик должен сначала прочесть ее. Хозяин проверяет всю корреспонденцию, исходящую из его дома.

— Понятно.

Лорд Фенвик, по-видимому, контролирует всех своих домашних и прислугу. Как ему это удалось? Вселил в них страх? Запугал? Оливия посмотрела в зеркало на горничную, которая держала во рту шпильки, укладывая прическу. Оливия вдруг поняла, что эта женщина никогда не нарушит установленные в доме правила. Она сразу заметила, что у горничной не хватает переднего зуба. Уж не Фенвик ли ей его выбил?

Одна эта мысль заставила Оливию сжаться, и горничная уронила шпильку.

Избивать кого-либо — жену, слугу, любого — было преступлением. Фенвика надо остановить. Но как? Он маркиз, а однажды станет герцогом. Закон над ним почти не властен, что делает суд над Фенвиком невозможным. А в случае с леди Фенвик — получить развод.