— Хорошо. — Макс нахмурился. — Тебе не следовало так рисковать, Оливия. Ты должна была уйти до того, как он…

Она лишь покачала головой.

— Идем, Макс.

Он взял ее за руку и повел наверх. Там Оливия показала нужную им дверь.

За дверями кухни стоял страшный шум — крики, невнятные разговоры, топот ног. Все перекрывали отчаянные крики Фенвика.

Макс толкнул ее к выходу, отодвинул засов, но тут распахнулась дверь кухни за его спиной.

— Беги, — пробормотал он, вытолкнув Оливию наружу. Оглянувшись, она увидела, что Макс стоит перед одним из охранников.

— Как это тебе удалось вырваться? — прорычал охранник, а потом, увидев Оливию, усмехнулся. — А, вот как. До тебя добралась эта сука, не так ли?

Макс размахнулся и изо всех сил ударил охранника в живот. Тот охнул и согнулся пополам, но быстро пришел в себя, собрался нанести удар, но Макс успел увернуться.

Завязалась борьба, но такая стремительная, что Оливия не могла ничего разобрать. Наконец Макс отступил и нанес еще один сокрушительный удар охраннику в живот, после которого тот рухнул на пол.

Повернувшись, он увидел Оливию и поспешил выйти, закрыв за собой дверь.

— Пошли, — сказал он и взял ее за руку.

Когда они оказались на улице, Макс снял свой рваный камзол и прикрыл им плечи Оливии.

— Я не хочу, чтобы кто-то увидел тебя в таком виде. Сначала мы пойдем ко мне домой — это ближе. А после того как мы приведем себя в порядок, я отвезу тебя к леди Стрэтфорд.

Оливия лишь кивнула, не в силах ответить. Ночь была морозной, и она продрогла.

Они прошли мимо нескольких домов, и Оливия вдруг споткнулась. Макс подхватил ее на руки.

— Обними меня за шею, Оливия. Вот так. Мы почти пришли, любимая.

— Из твоих уст слово «любимая» звучит совсем иначе, чем когда его произносил Фенвик.

— Фенвик так тебя называл?

— Только для того, чтобы поиздеваться.

— Я больше не буду тебя так называть, — решительно заявил Макс. — Не хочу, чтобы это слово напоминало тебе о нем.

Вспомнив о его предательстве, о пари, его лжи, Оливия промолчала, ни капли не жалея, что лишилась титула «любимой». Но вообще-то это хорошо, что он больше не будет ее так называть.

Макс нес ее на руках, крепко прижимал к себе, и Оливии стало так тепло и спокойно, что она просто положила голову ему на плечо.

В одном Фенвик был прав — Макс не был тем человеком, каким она себе представляла. Ей придется держаться от него подальше.

Но не сегодня. Не сейчас.

Может быть, завтра.

Макс привел ее в бывший дом его дяди. Ему пришлось долго стучать в дверь, прежде чем ему открыл сонный, растрепанный дворецкий. Широко раскрыв глаза, он смотрел на Макса, державшего на руках Оливию.

— О, ваша светлость! Вы вернулись домой. И слава Богу, что…

Макс прошел мимо дворецкого прямо в гостиную.

— Позови служанку, чтобы помогла леди, и кого-нибудь, чтобы зажечь свет и затопить камин в гостиной.

— Да, сэр. Конечно, сэр.

Макс осторожно положил Оливию на кожаный диван. Он присел на край и провел пальцем по ее щеке, наслаждаясь мягкостью и гладкостью ее кожи.

— Куда он тебя ударил, Оливия?

— Он дал мне пощечину, — прошептала Оливия. — Было не очень больно. Со мной все в порядке.

— Ты уверена?

Макс не мог заставить себя спросить ее о поцелуе Фенвика.

Постучав в дверь, вошла служанка, и Макс отдал ей кое-какие распоряжения. Служанка вышла и вернулась с теплым одеялом для Оливии.

Спустя несколько минут вошел другой слуга, который зажег лампы и начал растапливать камин.

Теперь Макс мог оценить состояние Оливии. Помимо того, что она была полуодета, он сначала ничего не заметил, но потом увидел багровые синяки вокруг шеи, затушеванные каким-то косметическим средством.

Его ярость не имела границ. Макс встал и прижался лбом и ладонями к стене. Когда он был маленьким мальчиком, то видел точно такие же багровые синяки на шее своей матери. Она прикрывала их высокими воротниками, но Макс, сидя у нее на коленях, как-то отвернул воротник прежде, чем она успела остановить его. Уже тогда он понимал, что в ответе за эти синяки был отец.

А теперь Оливия. Проклятие. Почему Макс так беспомощен, когда дело касается женщин, которых он любит?

Когда он достаточно овладел своими чувствами, чтобы обернуться к Оливии, он увидел, что она села, завернувшись в одеяло. Видимо, чтобы согреться и скрыть от слуг свою наготу. И синяки.

— Макс?

Он сел рядом с ней на диван.

— Ты не говорила мне о синяках.

— О… — Слуга зажег еще одну лампу, и Макс увидел темные круги у нее под глазами. Он не будет сегодня досаждать ей расспросами. Оливия слишком вымоталась и была напугана теми тяжелыми испытаниями, через которые ей пришлось пройти.

— Кажется, все было очень давно, хотя произошло только вчера. — Она внимательно посмотрела на Макс. — Он сделал это намеренно, чтобы показать, что он всесилен, что все контролирует и что ему ничего не стоит убить меня.

Макс кивнул.

— Я думала, что он хочет меня задушить… но он остановился. Фенвик хотел мне что-то доказать, а не причинить боль. Не так, как он поступил с Беатрис.

Макс закрыл глаза, опустил голову и потер пальцами переносицу.

— Она сейчас в безопасности, не так ли? Стрэтфорд позаботился о том, чтобы она была вне досягаемости Фенвика?

— Да, слава Богу, бедняжка в безопасности.

— И ты тоже. Я не позволю ему даже прикоснуться к тебе. Никогда.

— Ты отвезешь меня в дом леди Стрэтфорд? Она, наверно, страшно беспокоится.

— Да. К сожалению, у меня нет для тебя подходящей одежды. Может, у кого-нибудь из служанок найдется…

Она покачала головой:

— Нет, не надо. Леди Стрэтфорд все поймет. Я переоденусь в свою одежду, а это платье сразу же сожгу.

Служанка вошла с подносом, на котором стояли две чашки горячего молока.

— Поставь туда. — Макс кивнул в сторону стола.

— Да, ваша светлость.

Служанка поставила молоко и стала ждать дальнейших указаний.

— Мне не хочется уходить от тебя, — сказал Макс, — но я выгляжу и пахну, как варвар. Будет лучше, если я привезу тебя к леди Стрэтфорд выбритым и в чистой одежде.

— Разумеется, — согласилась Оливия.

— Ничего, что я оставлю тебя здесь с… — Макс вопросительно посмотрел на служанку: он жил в доме всего несколько недель и еще не знал имен всех слуг.