Флориана Эдевейн неподвижно лежала под старым высоким вязом. С нижних веток ссыпался снег, почти полностью укрыв ее. Особенно ярко на белом выделялись выбившиеся из-под капора темные волосы и алые пятна, похожие на рассыпанные по земле красные камни.

Ристону вспомнился разговор, который, казалось, состоялся целую вечность назад.

– Там, откуда я родом, совсем не бывает снега. Потому мне и диковинно видеть его. И немного страшно.

– Страшно? Почему же? Чем вас пугает снег?

– Его так много… Как-то я читала, что человек может умереть, если останется надолго в сугробе. Он просто заснет и даже не почувствует боли.

Алита вытянула ноги к огню камина, блаженно зажмурившись от тепла. В гостиной она сидела в полном одиночестве. Гидеон Ли отправился поговорить с Сайласом Торнбраном, Бертина Эштон пошла проведать мужа, а князь находился у себя в комнате.

Сердце когтистыми лапами сжимала тревога. Али не нравилась Флориана Эдевейн, но зла она молодой альде никогда не желала. При мысли о том, что та в опасности, становилось не по себе. Накатывала неприятная слабость, грызла досада от невозможности что-то делать, как-то помочь Эмрису и Киллиану в поисках. Алита понимала, что они поступили правильно, не взяв с собой ее и Бертину, но все же беспокоилась сейчас не только за альду Эдевейн, но и за тех, кто пошел ее искать.

Когда в коридоре послышались шаги, Али с надеждой встрепенулась и, позабыв о трости, выглянула из гостиной.

Эмрис нес Флориану на руках, рядом с ним шагал Ристон. От всех них пахло снегом, и холод, пробежавшись по коже, снова напомнил о себе. Алита подошла ближе, вглядываясь в пострадавшую, – сомкнутые ресницы, одежда в снегу, безвольно поникшие руки, на которых уже не было роскошной муфты.

– Она… – не договорив до конца, Али осеклась.

– Жива, – ответил Киллиан. – Сильное переохлаждение. Еще она, кажется, ударилась головой, потому из носа пошла кровь.

– Мы отнесем ее в ее комнату, и я позову экономку, – сказал Эмрис, в голосе которого беспокойство мешалось с облегчением.

«Но как она отстала от других, да и каким образом умудрилась получить такую травму?» – задумалась Алита. Что-то не сходилось. Несмотря на уверения в собственном бесстрашии, Флориана Эдевейн предпочитала комфорт и едва ли стала бы далеко отходить от тропинки, по которой двигались остальные. Но для того, чтобы поговорить с молодой альдой, требовалось дождаться момента, когда она придет в себя. Кроме того, задать вопрос о том, почему та обманула, рассказывая о своем посещении прачечной, тоже следовало бы.

Али вздохнула. Спать не хотелось. После того, как они с Бертиной, князем Чаудхари и Гидеоном Ли вернулись в замок, им принесли горячий яблочный сидр с медом и специями, который оказал бодрящее действие, да и после случившегося она очень сомневалась, что сможет заснуть. Перед внутренним взором мелькали то силуэты окутанных снежной шалью деревьев, то прячущаяся в облаках луна, то горящие красным глаза баргеста, то беспомощный вид Флорианы, который был ей совершенно не к лицу. Как бы ни вела себя альда Эдевейн, в ней чувствовалась внутренняя сила, стержень, закаленный жизнью в жарком и влажном, но все же довольно суровом климате, где, если верить рассказам очевидцев и книгам, властвовали на редкость жестокие порядки.

– Вы еще здесь? Я думал, что вы уже ушли к себе, – произнес Гидеон Ли, когда она собиралась вернуться в гостиную за забытой тростью. – Альда Эдевейн жива, но не совсем здорова, вы знаете?

– Да. Вы видели их? – спросила Алита и снова ощутила странную неловкость, находясь с ним наедине. – Будем надеяться, что она поправится.

– Возможно, вы станете защищать своего кузена, но я считаю, что в том лишь его вина. Затея с вечерней прогулкой с самого начала казалась возмутительной. Как жаль, что ни у кого не хватило здравого смысла, чтобы отговорить его! – запальчиво добавил собеседник.

– Боюсь, он бы послушался только своего дядю, а тот не пожелал вмешиваться, – отозвалась Али, мысленно соглашаясь с его словами. Прогулка только ухудшила их положение. И встреча с баргестом, и случившееся с Флорианой – все это не к добру. Когда альд Торнбран сможет послать за доктором? И не опоздает ли помощь?

– На вас я не сержусь, – уже чуть более миролюбиво сказал альд Ли. – Вы мне кажетесь весьма разумной особой. Такой, которая, как говорится, семь раз отмерит перед тем, как отрезать.

– Увы, не всегда, – ответила она. – Что ж, я думаю, все мы устали, и мне пора к себе. Доброй ночи!

– Постойте! – Гидеон Ли догнал ее у кресла, где Алита оставила трость. – Что вы думаете об альде Брогане?

– Об альде Брогане? – недоумевающе переспросила Али.

– Я понимаю, что о мертвых плохо не говорят, но он был дурным человеком, поверьте мне! Связывался с незаконными делами, помогал разорить честных людей, ни во что не ставил женщин! Я не оправдываю душегубство, но никто бы не посчитал его невинной жертвой!

– Почему вы мне об этом говорите? – насторожилась она.

– А разве не вы горячо интересуетесь убийством? Расспрашиваете, кто где находился, и все прочее. Ваш родственник дал вам такое поручение, чтобы не заниматься этим самому?

– Можно и так сказать, – радуясь, что ее тайна пока не раскрыта, проговорила Алита. – И что же, у вас есть подозреваемый? Или вам что-то известно?

– О том, что мне известно, я уже рассказал альду Торнбрану, но из-за смерти поверенного я пока не включен в число его наследников.

– Так, значит, вы были одним из тех, кто поделился с ним информацией?

– Именно. Кажется, вы собирались к себе. Проводить вас?

– Нет, спасибо, – отозвалась Али, услышав за приоткрытой дверью голос Киллиана. – Пожалуй, я еще немного побуду здесь. До завтра, альд Ли.

– До завтра.

Через некоторое время после того, как Гидеон Ли вышел в коридор, в гостиную заглянул Ристон.

– Эмрис сейчас у дяди, – сообщил он.

– Как альда Эдевейн?

– Пока без сознания. Там сейчас всем распоряжается экономка, в хвост и в гриву погоняет камеристку и горничных, так что наша помощь больше не нужна, – произнес Киллиан, входя в комнату. Алита шагнула к нему, и он сразу же заключил ее в объятия, крепко прижав к себе.

– Я тут кое-что узнала, – вспомнив недавний разговор с альдом Ли, сказала она, неохотно поднимая голову от плеча Ристона, к которому приникла щекой.

Алита так и не легла спать. Бодрствовала, пока одна из горничных не принесла известие о том, что Флориана Эдевейн пришла в себя. Компанию в ночном бдении в гостиной составляли Киллиан и Эмрис, который хмурым вернулся после разговора с дядей и тоже, судя по всему, потерял всякое желание ложиться в постель, несмотря на позднее время. До его прихода Али успела рассказать Ристону о своей беседе с Гидеоном Ли. Увы, вопросов тот оставил больше, чем ответов, и все же ей показалось, будто у них наконец-то появилась еще одна зацепка.