проблемы, с которыми никогда не сталкивались составители прежних, иерархических энциклопедий. При использовании алфавитного порядка всегда требовалось следить за тем, чтобы статьи из первой половины алфавита не занимали больше положенного им места. В первом издании Бейля статьи на букву А составили более 20 % готового текста и заняли бы еще больше, если бы он не поменял заголовки некоторых статей. Например, «Александр Македонский» был перемещен из буквы А («Александр») в букву М («Македония»), а все статьи, начинавшиеся с «Æ», были перенесены в букву Е. Во втором издании Бейль продолжил сглаживать пропорции, переименовывая и перемещая отдельные статьи, но, даже несмотря на это, буква А заняла не менее 10 % «Словаря»[469].

После успеха этих двух энциклопедий похожие издания стали появляться в других европейских странах. В Италии богослов и мастер глобусов Винченцо Мария Коронелли (1650–1718) начал публиковать свою «Универсальную библиотеку: священную и светскую, древнюю и современную» (Bibliotheniversalale sacro-profana, antico-moderna) в 1701 г. Коронелли сделал еще один шаг к современной энциклопедии, отведя себе роль редактора, а не автора: он разработал структуру книги в целом, но не собирался писать все статьи сам, выдвинув идею привлечения авторов-экспертов.

Несмотря на то что принцип соавторства сам по себе препятствовал использованию иерархической структуры или, по крайней мере, делал его более проблематичным, Коронелли тем не менее преподнес алфавитное расположение материала как позитивный выбор, лучший способ представить разнообразные открытия современного мира. Алфавитный порядок, по его мнению, был отражением современности. И хотя Коронелли был главой францисканского ордена, в его труде религиозные понятия не получали автоматического преимущества перед светскими, короли – перед подданными, а люди – перед животными: алфавит служил Коронелли средством демократизации (хотя он не использовал этого слова)[470]. Как и Бейль, он был вынужден сталкиваться с новыми проблемами, вызванными алфавитизацией; в его случае речь идет об использовании терминов на иностранных языках, как древних, так и современных: трудно представить, что даже в то время ученые стали бы искать статью о «серьгах» под словом Aantha (транслитерация греческого ἄανθα)[471].

Алфавитные энциклопедии набирали популярность и в Англии, особенно после очень успешной публикации в 1704 г. «Универсального словаря искусств и наук» (Lexicon technicum) Джона Харриса (ок. 1666–1719). Харрис был священником и преподавателем естественных наук и математики, и его труд стал первым сочинением в этом жанре, посвященным не столько религии, философии или истории, сколько науке и технике. Он, в свою очередь, сильно повлиял на молодого картографа Эфраима Чемберса (?1680–1740).

Честолюбивый Чемберс понял, что, применив методику Харриса к темам, более привлекательным для широкого круга читателей, можно рассчитывать не только на одобрение критиков, но и на коммерческий успех. В итоге его «Циклопедия Чемберса, или Универсальный словарь искусств и наук» (Chambers Cyclopaedia) действительно имела большой успех, принеся ему как доход от продаж, так и славу, к которой он стремился: новая энциклопедия подходила и неофитам – для обучения, и ученым мужам – чтобы освежить в памяти необходимые сведения «без затрат труда и времени, которые потребовались бы при обращении к многочисленным трактатам, из которых эти знания были первоначально получены»[472].

С самого начала планы Чемберса по составлению «циклопедии» отражали двойственность его устремлений и способов их достижения, включавших заимствование алфавитного расположения терминов из сборников общих мест и введение многочисленных перекрестных ссылок, которые должны были, с одной стороны, переадресовывать читателей к другим статьям, а с другой, показывать, где искать сведения об идеях или предметах, которые не удостоились отдельных статей[473]. Хотя Чемберс, похоже, не сомневался в том, что алфавитное расположение было правильным решением для его книги, он явно тосковал по определенности иерархической системы, которая описывала соразмерную и упорядоченную Вселенную: это видно из включенной в «Циклопедию» диаграммы, напоминающей «древо познания» Бэкона, и из опоры на традицию эксцерпирования, отразившейся в использовании топосов в качестве заголовочных слов[474]. «Характер этого сочинения, – писал он, стремясь усидеть на двух стульях, – таков, что оно является словарем и системой одновременно. Оно состоит из бесконечного числа статей, которые можно рассматривать отдельно – как различные части знания; или в совокупности – как составляющие его корпус».

Несмотря на скрытое стремление к бэконианской упорядоченности, Чемберс признавал, что жесткая иерархическая модель Бэкона и его предшественников осталась в прошлом, и само построение «естественного порядка» называл «громоздким». Вместо него он использовал разрозненные статьи, расставленные по алфавиту, которые можно было «разделять на части… составлять заново в другом порядке». Чемберс придерживался современных представлений, согласно которым Вселенная не была совершенным органичным целым, а отдельный человек не мог объять все науки; во многих случаях и по многим вопросам разрозненные крупицы знания были лучшим, что можно было получить.

И все же при публикации первого издания Чемберс счел необходимым отдать дань уважения иерархии: несмотря на уверенность в том, что алфавитный порядок был правильным решением, он сознавал, что его использование сопровождается потерями – прежде всего теряется ощущение связи между вещами при движении «от общего к частному; от предпосылок к заключениям; от причины к следствию… одним словом, от более сложного к менее сложному и наоборот»[475]. Эту проблему он большей частью решал за счет многочисленных перекрестных ссылок. Следуя за ними, можно было составить полное представление о любом предмете, а ученые могли прокладывать в алфавитном порядке собственные пути.

Это решение признали не все. После грандиозного успеха публикации Чемберса два еще более известных энциклопедиста высказывали опасения, что алфавитный порядок приводит к атомизации знания; речь идет о французском философе эпохи Просвещения Дени Дидро (1713–1784) и математике и физике Жане Лероне Д'Аламбере (1717–1783). Их труд выходил в 1751–1772 гг. под заглавием «Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел» (L'Encyclopédie, ou dictionnaire raisonné de Sciences, des arts et des métiers), но его огромная популярность привела к тому, что его стали называть просто Энциклопедией.

По правде говоря, слава великого проекта Дидро и Д'Аламбера затмила его основы и истоки, которые следует прежде всего искать в работе Чемберса. Чемберс принадлежал к среднему классу и был бизнесменом, а не ученым-интеллектуалом. И хотя оба французских энциклопедиста великодушно отдавали Чемберсу должное, они предпочитали выдвигать на первый план свою признательность более аристократичному и более ученому Фрэнсису Бэкону. «Если наш масштабный замысел увенчается успехом, – заявляли они в проспекте "Энциклопедии", – мы будем обязаны этим главным образом лорду Бэкону, который наметил план универсального словаря наук и искусств в то время, когда еще, так сказать, не было ни наук,