С кухни доносится смех, а телефон звонит еще раз. И еще.

Подумав, я снимаю трубку.

- Алло?

На линии раздается треск, затем что-то шипит, и повисает тишина.

- Алло.  – Повторяю я.

Слышится чье-то тяжелое дыхание, а затем женский голос спрашивает:

- Мама?

Этот голос…

Странно, но он кажется мне знакомым.

Интересно, почему?

- Мама? – Повторяет он хрипло.

Тишина становится тягучей.

Я вдавливаю пальцы в трубку, пытаясь ухватиться за что-то неясное, необъяснимое. Пытаясь выхватить из этого голоса что-то очень похожее на дежавю – состояние, в котором ощущаешь себя внутри  какого-то воспоминания или события, что однажды уже переживал.

И, наконец, выдавливаю:

- Кто это?

Но на том конце линии вдруг раздается какой-то шум, что-то грохочет, и связь обрывается.

Несколько секунд я непонимающе смотрю на трубку, затем кладу ее на аппарат. Что это было?

Жду, что перезвонят, но этого не происходит. Из кухни доносятся голоса, моя голова кружится.

Возможно…

Я снимаю трубку и жму на кнопку обратного вызова: если сработает, меня соединят с тем, кто звонил.

Слышатся гудки, но долго никто не отвечает. Нажимаю еще раз. После продолжительной паузы в трубке щелкает.

- Ангест! – Раздается грубый голос.

- Простите, а кто это?

- Что вы хотели? – Спрашивает женщина.

Ее голос звучит сухо, точно у банковского клерка или учителя. Звонивший мне говорил гораздо мягче, и, судя по тону, был моложе.

- Скажите, куда я попала?

- Это Ангест, а куда вы звоните?

Я прочищаю горло.

- Мне только что звонили с вашего номера. Я решила перезвонить, чтобы уточнить, кто это был.

- Должно быть, моя сменщица, она ушла минут пятнадцать назад.

- Нет, мне звонили только что.

- С этого номера? – В ее голосе звенят нетерпеливые нотки. – Это исключено, на посту никого не было. Возможно, ошибка соединения. Всего доброго, девушка.

- Подождите! – Прошу я.

Мне не за что ухватиться и нечего у нее спросить.

- Что еще? – Недовольно.

- Вы сказали Ангест. Что это такое?

- Клиника, милочка. Вы что, не местная? Раз не знаете.

- Простите…

- Всего хорошего.

В трубке щелкает, и связь обрывается.

- Кто-то звонил? – Слышится голос Ингрид.

Ее шаги приближаются, и я спешу положить трубку и набросить на лицо безразличное выражение.

- Ошиблись номером. – Говорю я, когда она появляется в гостиной.

- Все в порядке? – Ее не проведешь.

Тетя сразу видит беспокойство в моем взгляде.

Она подходит, берет мое лицо в свои ладони и заставляет посмотреть ей в глаза.

- Пропала еще одна девушка. – Выдохнув, сообщаю я. – Элла.

- Ужас! – Хмурится Ингрид. – Ты ее знала?

- Немного. Но мы не успели подружиться.

- Да уж. – Она трясет головой. – Какая жуть! – И заключает меня в объятия. – Сегодня по телевизору показывали репортаж про волка, который творит эти бесчинства. Его собираются отловить.

- Правда? – Высвобождаюсь. – Думаешь, это волк?

- В любом случае не советую тебе шататься по окрестностям вечером одной.

- Так они собираются его отловить?

- Да. Ты видела, как загоняют этих хищников? – Улыбается Ингрид.

- Нет.

- О, есть древний способ. – Она всплескивает руками, объясняя. – Охотники берут длинную катушку с веревкой, на которую нанизаны красные флажки, и разматывают эту веревку по широкому периметру, постепенно окружая волков и загоняя внутрь.  Обычная веревка, но звери боятся выйти за ее границы! Дело даже не в цвете – волка пугает человеческий запах. Ни один из стаи не решает переступить через барьер, они ищут брешь в окружении, находят… - Тетя хлопает в ладоши. – И вот там-то их и поджидают охотники с ружьями!

- Волки боятся флажков?

- Только волки. Они очень осторожны. – Усмехается она. – Другим животным такие фокусы по боку.

- Интересно.

- Так ты, выходит, крепко подружилась с этой Сарой? – Вдруг интересуется Ингрид.

- Мне интересно с ней. – Подтверждаю я.

- Тогда не ходи к ней, пока не отловят хищника, ладно? Ее семья живет в опасном месте – кругом лес, и даже помощи попросить не у кого. – Ингрид целует меня в лоб, наклоняется к уху и шепчет: - Ладно, мне пора возвращаться на кухню. Вентиляция сама себя не почистит, нужно обработать этого мастеришку, как следует.

- Хорошо. А я пока прилягу.

Поднимаюсь в комнату, переодеваюсь и падаю на постель. Долго лежу, глядя в потолок, и вдыхая сырость, которой пропитан воздух.  А затем вскакиваю и отправляюсь на чердак.

Кажется, тетя упоминала, что отнесла туда все ненужные бабушкины вещи. Очень быстро нахожу, что искала – старое круглое зеркало в металлической раме с завитками. Мне даже не приходится разгребать кучи хлама – оно стоит прямо возле стены у входа.

Я спускаю его к себе в комнату, беру тряпочку и старательно оттираю пыль с его поверхности. Почти как новое, только по краям покрыто мелкой темной крошкой - от старости.

Я встаю на кровать и вешаю его на место картины в изголовье. Если этот трюк помог Саре, то поможет и мне. Теперь можно не бояться того, что во сне ко мне явится эта нечисть с когтями.

Сделав домашние задания, я беру с полки одну из книг с выцветшим корешком. «Путешествие Нильса с дикими гусями» Лагерлеф – как мило. Наверное, мама читала ее в детстве.

Я открываю книгу. Провожу пальцами по пожелтевшим страницам, отгибаю загнутые уголки страничек, внимательно рассматриваю карандашные пометки на полях. Похоже, это была настольная книга Карин. Вероятно, по ней она впервые училась читать.

Это было так давно, но все в этой комнате до сих пор дышит ею.

Я ложусь на постель, открываю книгу и принимаюсь за чтение. Улыбка не сходит с моего лица. Я помню каждый момент, все реплики героев, каждую картинку – будто видела ее когда-то раньше. Наверное, Ингрид читала мне когда-то в детстве любимую историю мамы.

Я кладу книжку на грудь и закрываю глаза. Сон окутывает меня стремительнее, чем бурный поток горной реки.

- Уж не собираетесь ли вы, уважаемая Акка, вступить в бой с серыми крысами? – усмехнулся аист.