В груди заныло, и захотелось протяжно взвыть, как волк, отбившийся от стаи. Мирна схватилась за медальон, висевший на шее, тряхнула им и почувствовала, как внутри бьется об стенки обручальное кольцо.

- Нас там уже должны встречать, - голос Явика ворвался в ее мысли, как гром, нарушивший тревожную тишину перед бурей. Ивтанец пристально вглядывался в даль, не обращая внимания, как помрачнела его спутница.

Можно было списать это на темноту, в которой не разглядишь выражение лица... Но княгиня почему-то не сомневалась, что Явик редко всматривается в чужие лица и гадает, что же творится на душе у других людей. Он не распознает ее волнения, пока Мирна в голос не разрыдается.

Да и тогда, пожалуй, как многие из северян, просто махнет рукой и спишет все на присущую женщинам излишнюю эмоциональность.

Это Грегор может понять ее по одному лишь взгляду. Это Грегор с готовностью возьмет на себя роль рыцаря, который победит всех чудовищ, затаившихся вокруг нее и внутри нее.

Мирна поймала себя на том, что почти все ее мысли приводят к Грегору. Если так пойдет и дальше - разлука станет просто невыносимой! Вот бы... Вот бы как-то узнать, что случилось на свадьбе, поймали ли Лилиан с поличным, может ли княгиня вернуться.

Впервые за долгое время боги услышали ее мольбу и пошли на встречу.

Когда корабль причалил, когда они с Явиком спустились на пристань, где их встречала небольшая делегация, рыжеволосая строгая женщина, возглавлявшая ее, быстрым шагом приблизилась к ним и крепко обняла ивтанца.

- Вот уж не рассчитывал на такой теплый прем! - тот даже смутился и положил руки на плечи женщины с такой осторожностью, будто боялся обжечься об них, - с каких пор ты такая приветливая?

- Это не шутки, Явик, - женщина отстранилась и глянула на него серьезно, - мы не были уверены, что ты приедешь, с учетом... Произошедшего, - она громко хмыкнула, - как ты умудрился оказаться в такой заварушке? Тебя хотя бы никто не подозревает?

- О чем ты, Грехан? - ивтанец недоуменно развел руками.

Мирна же напряглась и втянула голову в плечи. Кажется, до Ивтана уже дошли какие-то вести... Боги! Почему незнакомка молчит? Почему не может рассказать все побыстрее?!

- Ты не знаешь? Ты же был на той свадьбе!

- Я ушел пораньше. Да что стряслось-то?!

- Королева Весмера отравлена, - сказав это, Грехан перевела взгляд на княгиню.

Глаза у этой женщины были пронзительными, взгляд - умным. Уж она точно читает людей и их чувства, в отличие от Явика.

И, видно, решила проделать это с Мирной...

И она бы вряд ли справилась с проверкой, она бы не сумела скрыть, что так или иначе причастна к отравлению, если бы не... Если бы речь шла об отравлении Кристофа.

Но королева?

У Мирны рот так и раскрылся. Королева... Какое она вообще имеет ко всему отношение? Как так получилось? Это... Это, должно быть, какая-то ошибка!

- Вот так да... - выдавил из себя Явик, - ты знаешь, что случилось? Это несчастный случай или...

- Весмерцы нам не докладывают, но похоже, что «или», - ответила Грехан жестко, прекратив, наконец, испепелять Мирну взглядом, - ты очень не вовремя решил поиграть в приключения. Они могут заподозрить Ивтан, раз ты сбежал прямо накануне отравления.

- Нет, там... - молодой король устало нахмурился. Видно, даже у него голова пошла кругом, - нам помог граф Фаулз, он знает, что мы не причастны, - сказав это, Явик покосился на Мирну, надеясь получить от нее подтверждение, но та все никак не могла отделаться от мыслей, как же так случилось, и что это значит для них с Грегором, и не видела и не слышала ничего вокруг себя.

- Думаешь, у какого-то посла для этого достаточно власти?

- Он сын короля, как выяснилось. Бастард, правда... Но самый старший из детей. Власти у него сполна.

Грехан удивленно мотнула головой.

- Ладно, - сказала она, - посмотрим, что там у них дальше будет. А пока вам нужно отдохнуть. Дорога не была слишком тяжелой?

Теперь Мирна почувствовала, что обращаются к ней, и поспешно вырвалась из транса.

- Нет... Нет. Спасибо, - голос у нее, впрочем, был еще вялым и неприятно высоким, будто заискивающим. Княгиня почувствовала, как внутри нарастает раздражение от самой себя.

- Я Грехан Бервульфская, сестра вашего... - она не закончила представление, вопросительно взглянув на брата.

Тот тут же ухватил Мирну за дальнее плечо, прижимая к себе, и дополнил:

- Жениха.

Княгиня поежилась и взмолилась, чтобы никто этого не заметил. Жениха? Он уже так себя называет?! А не слишком ли Явик спешит?

По взгляду Грехан стало ясно: недоумение и встревоженность Мирны не остались вне ее внимания. Сестра короля приосанилась, задрала голову, почти как Лилиан, и княгиня почувствовала исходящую с ее стороны враждебность.

Не могла же она в первую же минуту в Ивтане завести себе недруга?!

«Боги! Зачем вы наградили меня таким опасным талантом?!», - пронеслось в голове.

Грехан сопроводила Явика и Мирну до экипажа, попутно раздав несколько приказов страже и слугам, что встречали короля. Она, видно, пользовалась большим уважением и обладала весом в обществе. Это совсем не тот человек, с которым следует вступать в конфронтацию...

Когда они уселись в экипаж, и тот двинулся по холмистой неровно умощенной камнем дороге, княгиня решилась спросить:

- А королева... Она... Жива?

На строгом лице Грехан внезапно проявилось понимание и сочувствие. Это внушало надежду, впрочем, ее слова никакой ясности не внесли:

- Объявления смерти не было. Но с ним могли и повременить, пока не уложилась суматоха. Так что о ее судьбе мне ничего не известно. Увы, остается только ждать.

Мирна благодарно кивнула и опустила голову, скрывая, как задрожали губы.

Остается только ждать. Только ждать... Что может быть хуже?

Медовуха обжигала рот, но приятно согревала все внутри. У Явика была особая любовь к простым, «народным» напиткам, которые обычно не держали в своих погребах монархи. Да и за время, проведенное им в Весмере, вино успело осточертеть.

Он расположился в главной гостиной с камином. Эта комната была большой с высокими стенами и потолком-куполом, украшенным орнаментом в виде звезд, обставленная мебелью из дорогой древесины, увешанная старинными гобеленами, охотничьими трофеями и раритетным оружием. К такой роскоши Явик не привык. Они с сестрой, рано осиротев, жили довольно скромно. Не из нужды. Просто им обоим никогда не хотелось окружать себя дорогими вещами.

Впрочем, развалившись в глубоком кресле с мягкой бархатной отделкой, протянув ноги к разожженному камину и попивая мед из позолоченного кубка, прямо как у кролей из сказок, Явик решил, что сумеет приспособиться к новым условиям.