– Интересно, куда все подевались? – спросила Натали, с любопытством оглядываясь.

– В самом деле, – озадаченно проговорил молодой человек.

Выйдя на Храмовую площадь, Вандер заметил вдали послушников:

– Да вон они все на берегу собрались.

Заметив Ю’Винтина, Вандер, а за ним и Натали протолкнулись сквозь толпу глядевших в сторону моря послушников.

– Что тут происходит? – поинтересовался он у настоятеля.

– Пираты, – ответил тот.

У пенящегося скального барьера стояла большая фелюга со спущенным парусом, в ней находились люди. Одни сидели, другие суетились возле носа, но разобрать, что они там делали, с берега было трудно. Только грозно реявший над мачтой черный флаг указывал на принадлежность судна.

– Черные пираты, – произнес кто-то рядом с Вандером.

Это был Атилла. Начальник стражи, щуря глаза, внимательно всматривался вдаль. В лагере было известно, что у него необычайно острое зрение.

– Что там? – спросил Ю’Винтин.

– Корпус пробили. Пытаются заделать.

– Какой леший их сюда принес? – спросил Вандер.

– Кто его знает, – пожал плечами Атилла.

– А меня уверяли на днях, – вступила в разговор Натали, – что на острове пиратов нет.

– Получается, есть…

– Знаешь что, – сказал подошедшему магу Ярону Ю’Винтин, – пугни-ка их!

– Устроим сейчас! – улыбнулся тот.

Спустя мгновение звук рвущейся ткани прорезал воздух. Синей молнией блеснул разряд маны. Расстояние до судна было большое, и действие разряда ослабло, о чем свидетельствовала его окраска в конце полета. Она из ослепительно-синей стала огненно-красной, но эффект превзошел все ожидания.

Пламя разряда ударило в рейк. Фейерверком во все стороны брызнули искры, они воспламенили подвязанный парус.

Послушники радостно закричали, их возгласы достигли пиратов. Те недоуменно уставились на берег. По всей видимости, они только сейчас заметили, что он обитаем, и обитаем опасно.

Пираты некоторое время взирали на орущий сотней глоток берег. Затем, опомнившись, продолжили с удвоенной энергией спасать лодку. Пока одни тушили пламя, другие схватили весла, начали ими отталкиваться от скал. Это было трудно, ибо набегающие волны гнали фелюгу обратно. Тем не менее дружное усилие взяло верх над стихией, и пиратское судно постепенно стало удаляться от прибоя.

Уйдя на безопасное расстояние, пираты опустили весла в воду и, подавая влево, вскоре скрылись за прибрежными скалами.

– Однако они в этих краях впервые, – отметил Вандер.

– Ты зачем вернулся? – спросил Ю’Винтин.

Тот достал лист бумаги:

– Вам известен этот язык?

Настоятель внимательно вгляделся в иероглифы:

– Напоминает сензар, но не он. Поговори с Веданом…

Внизу лежал Арьян. Вроде все было как обычно: флюгеры над сторожевыми башнями, стражники у ворот. Однако в нагретом послеполуденном воздухе ощущалась едва различимая тревога. Войдя в город, Вандер и Натали направились на Храмовую площадь. Заметив у святилища Ведана, они поднялись к нему. Тот встретил их неизменной полуулыбкой, спрятанной в уголках губ худощавого лица:

– Ну, вот и вы, легки на помине.

– Что стряслось?

– Имеется кое-что, но сначала отведи девочку в гостиницу, пусть отдохнет. Если сам двужильный, думаешь, и другие такие? Посмотри, на ней лица нет!

Слова смотрителя не нашли должного понимания у Натали. Она дерзко взглянула на Ведана, но, встретившись с ним взглядом, поникла, неизвестно откуда взявшаяся усталость лавиной накатила на нее. Она почувствовала, как побледнели щеки, закружилась голова, и, чтобы не потерять равновесия, ухватилась за рукав мантии мага. Тот мягко, по-отечески улыбнулся и провел шершавой ладонью по голове:

– Иди, внученька, отдыхай. Много впечатлений на сегодня.

Проводив Натали до гостиницы, Вандер вернулся.

– Ты аккуратней, – сказал Ведан ему, – не сравнивай ее психику со своей. Что у вас стряслось, что она на грани нервного срыва?

– В общем-то ничего особенного…

– Пойдем ко мне, – прервал молодого человека смотритель, – там поговорим.

Маг предложил Вандеру сесть в кресло, сам устроился на скамье с квадратным седалищем. Эти скамейки только начинали входить в моду, одна была подарена Ведану торговцем из далекой Аравии.

– Очень удобная вещь, – произнес маг, откидываясь на спинку, – рекомендую. Весь внимание.

Вандер подробно рассказал о сегодняшнем дне.

– Та-а-ак, – медленно произнес Ведан. – Понимаю, что потрясло ее сознание. Ну ничего, надо же когда-то начинать… Теперь где твоя запись?

Вандер протянул Ведану лист бумаги. Тот с нескрываемым интересом взглянул на него:

– У Аль-Галима, говоришь, на столе увидел прижатым самородным куском золота? Интересно, что сие значит? Пока не прочитаем, гадать бесполезно. Ю’Винтин прав в своей догадке – это тайный язык зодчих. Он есть не что иное, как сильно измененный сензар, сокровенный язык Странников. Было время, когда этот язык был общим для всех посвященных, но в последние тысячелетия существования Альт-Ланды произошло разделение на зодчих и Драконов. Если этого не знать, можно легко запутаться в древних летописях. Термин «зодчие» как-то не прижился в истории, зато летописцы Драконами стали назвали и тех и других, правда разделяя их по цвету: красный Дракон, черный Дракон… Но вскоре и здесь все запутали… После гибели Альт-Ланды надобность в этом отпала.

Ведан еще раз посмотрел на иероглифы:

– Прочитать, к сожалению, текст я не могу. Смысл иероглифов настолько изменен, что получается полная белиберда.

– Жаль, – Вандер спрятал лист.

– Что дальше делать будешь?

– Дравиды посоветовали обратиться к Соросу.

– К Соросу? – оживился Ведан. – Интересный ход. Я как-то об этом не подумал…

– А дравид подумал, – вставил реплику Вандер.

– Это еще ничего не значит. Вполне возможно, их связь – результат увлечения Сороса историей дравидов. К тому же историю он начал изучать по заданию короля, но обоюдная симпатия осталась, несмотря на войну. С магами такое случается, особенно с исследователями древности, ибо в прошлом им делить нечего.

– А что вы скажете насчет его бывшего ученика Аль-Галима, который получил посвящение у Хранителя и занял немалый чин в иерархии сынов духов?

– Посвящение у Хранителя? Кто об этом сказал?

– Дравиды.

– Интересно…

– Сколько лет Соросу? – поинтересовался Вандер.

– Дай вспомнить. Прибыл в Этрувию не мальчиком. Уже около двухсот лет мастер… Ты к чему клонишь? Не хочешь ли ты сказать, что мастер Сорос…