— Ну раз ты такой взрослый и ответственный, займись этими королевствами, — снова что-то зашуршало. — Их жители будут твоим наследием, опорой твоего гнезда, охраной твоих сокровищ, позаботься о них.

— Отец, да не нужны мне эти королевства, зачем ты их нашими объявил? Только проблем себе добавил, там же теперь порядок наводить надо, к эвакуации их готовить.

— Потому что дробить империю неразумно, особенно если наследство тебе можно из чужих территорий собрать.

— Ланабет ещё двоих родить может, собирай себе.

— Ой, нет, мне вас хватило, ещё лет сто пожить для себя хочется. А ты уже сейчас взрослый и вроде как семейный.

— Отец… — простонал Элор.

— Подумай об этих несчастных существах, которые нуждаются в управлении, твоей помощи и защите. Они не виноваты в преступлениях и побеге своих правителей, кто-то должен о них позаботиться, — у императора, кстати, судя по интонации, неплохо развиты манипуляторские навыки: трагичность, надежда и увещевания получались отлично — именно так их и надо произносить.

Элор не отвечал. А я задумалась о его планах на меня: любовница под видом секретаря? Вынужденно только формальная. Похоже, отпускать он меня не собирается, хотя срок моей службы завязан на месть Неспящим.

Собирается уговорить меня служить пожизненно (подразумевается, что со временем он может найти свою избранную) или думает оградить от информации о Неспящих, чтобы я не смогла до них добраться? При этом объясняя это всё заботой о моей безопасности, а не тем, что хочет удержать меня рядом.

— Если никто о них не позаботится, они погибнут, — проникновенно продолжал император.

— Ты можешь о них позаботиться.

— На мне империя. Ты много делаешь, не отрицаю, но подготовкой эвакуации и договорами по этому поводу занимаемся мы с Ареном.

— Позаботьтесь и об этих, раз уж вы всё равно занимаетесь.

— Не хватает возможностей.

— Моих возможностей тоже не хватит.

— Да от тебя пока только планирование требуется, ты же любишь с бумагами работать, организовывать всё, только ты сможешь разобраться в незнакомых стандартах документов и реалиях других стран достаточно быстро. Ни я, ни тем более Арен тебе в этом не соперники. Пожалуйста, помоги. Я же не заставляю тебя управлять всем прямо сейчас. Я прошу лишь о помощи для спасения невинных существ.

— Ладно, — тяжко вздохнул Элор, — но я не подписывался ими управлять.

Вложившись в заботу об этих существах, он рефлекторно почувствует их своими. Отчасти поэтому, наверное, император и Арендар не хотели заниматься этими делами сами: чтобы потом не стало жалко отдавать.

— Спасибо, твоя помощь неоценима, — судя по звуку, император похлопал Элора по плечу. — Вот часть документов. Остальное — в коридоре.

— Что, это не всё? Что там ещё в коридоре?

Кажется, на Элора навесили больше дел, чем он планировал. Он глухо выругался, а император не сделал замечание. Похоже, уже смотался.

— Знал же, что нельзя ему верить, — фыркнул Элор и, судя по звуку, волоком потащил что-то в комнату.

Пока он возился с разложенными на куске ткани стопками бумаг, доставляя их к своему столу, я вытащила из Многоликой флакончик и обновила на себе маскировку запаха.

Раздумывала, обсудить услышанный разговор или сделать вид, что спала?

И нужно ли разговаривать с Элором сейчас?

Сквозь ворсинки меха я наблюдала за пляшущим в камине огнём. Пламя во мне любовалось им, тянуло приблизиться к оранжево-золотым языкам, погладить их.

Так, наблюдая за бесконечно неповторяющимся колыханием огня, я незаметно для себя снова уснула.

* * *

Залитые кровью ступени… ноги делают шаг за шагом, хотя я пытаюсь остановиться. Душа трескается, я чувствую, как она хрупка сейчас. Я не хочу идти, не хочу заходить в зал, не хочу снова ощутить момент разрыва связи. Я задыхаюсь, я кричу, умоляю остановиться, задержать меня, но некому услышать меня в пустом родовом замке, никого больше нет, некому уберечь меня от ужаса.

Ноги шагают сами. И я выхожу в зал, где в полосе крови лежит в моём платье Халэнн. Он смотрит на меня. Он сейчас скажет это страшное слово:

— Неспящие…

Всё внутри обрывается, и трещины расходятся, раскалывают меня на бесполезные острые мёртвые куски.

Вскрикнув, я проснулась, запуталась, рухнула на пол. Я всё ещё задыхалась. В камине горел огонь. Выплясывал свой безумный танец, пытался согреть, но меня трясло. Даже в покрывале и шкуре мне было холодно.

А ещё я была в комнате Элора.

Вскочив, огляделась: его не было. На столе громоздились кипы бумаг, возвышалась стопка книг. Постель осталась нетронутой. На столике возле кресла помимо сладостей появились покрытые серебряными колпаками блюда. Кувшин и бутылка. А ещё записка.

«Халэнн, я улетел по делам. Сегодня у тебя выходной. Ешь, пей, читай.

А чтобы ты действительно отдохнул и не влез в неприятности, двери не пропустят тебя наружу. Прости за такие меры, но ты выглядишь очень усталым, и как сюзерен я обязан о тебе позаботиться. Не переживай: за твоими делами я присмотрю, а если случится что-то серьёзное — выпущу.

С любовью,

Элор».

Он ведь и правда обращается со мной, Халэнном, как с любовницей. Пусть приписывает этому разные мотивы, но ситуацию это не меняет.

И никакие домогательства не помогают.

Эффект убеждения голосом явно закончился.

Надо с этим что-то делать, но… я действительно слишком устала. А прихваченный из дворца запас изменяющего запах зелья позволял пока не переживать о его дефиците. Поэтому я обмазалась ещё раз, зевнула, забралась в кресло, укуталась мехами и покрывалом так, чтобы до тела было трудно добраться, закрыла глаза и, согреваемая огнём камина, провалилась в сон, после рассвета, к счастью, лишённый всяких сновидений.

* * *

«Заход сюда расценю как согласие».

Такой незамысловатой запиской на двери в серую ванную-пещеру я решила обезопасить своё купание. Второй преградой стало кресло, подпиравшее ручку изнутри. Большое полотенце со свежей одеждой и халатом Элора я положила рядом с выдавленным в камне большим купальным местом, способным вместить двоих, а то и троих.

Сам камень был горячим, и вода текла горячая, с резковатым минеральным запахом.

Я наблюдала, как она быстро наполняет полость ванны, пузырится. Вслушивалась в её шелест, пыталась ощутить — но не получалось.

Среди многочисленных масел и нескольких сортов солей я нашла пену с запахом луноцвета — такую добавляли нам с Халэнном дома. Надеялась, знакомый аромат поможет воскресить в памяти все испытанные им ощущения стихии, и это поспособствует пробуждению собственной.