— Гэллемар! — позвал Эдгар, и один из троих,как и дежурный внизу — вервольф, неохотно оторвался от какой-то думообразнойигры.

— Да, шеф?

— Оперативную сводку новостей мне! Перемещенияреагентов и артефактов большой силы. Пропажи, исчезновения, контрабанда. Самыесвежие события!

— А что? — оживился тот, кого назвалиГэллемаром. — Жареным пахнет?

— Светлые располагают информацией, будто вМоскву пытаются протащить артефакт. Живо, Гэллемар! Гэллемар обернулся костальным игрокам:

— Эй, оболтусы! За работу!

Оболтусы мгновенно переключились — спустясекунды я уже слышал тихое шуршание клавиш, а бесконечные, полные монстровкоридоры на экранах сменились светлыми окошками «Нетскейпа».

Эдгар увлек меня в кабинет, отделенный от заластеклом и жалюзи. Шагрон куда-то ненадолго убежал, но вскоре вернулся с банкой«Чибо» и пакетом финской ледниковой воды. Воду он вылил в чайник и ткнулпальцем на соответствующую кнопочку. Чайник почти сразу же трудолюбиво зашумел.

— Сахар у тебя есть, надеюсь? — проворчалШагрон.

— Найду. — Эдгар опустился в кресло ипредложил мне другое: — Садитесь, коллега. Вы не против, если я буду звать васпросто Виталием?

— Нет, конечно. Зовите.

— Отлично. Итак, Виталий, я сейчас будуговорить, а вы меня поправляйте, если что не так. Договорились?

— Договорились! — с готовностью согласился я.Потому что слабо представлял, какие вынырнувшие из подсознания байки сейчасбуду травить этим целеустремленным сотрудникам Дневного Дозора.

— Правильно ли я понял, что о вышеупомянутомартефакте у вас нет никакой информации?

— Правильно, — подтвердил я.

— Жаль, — искренне огорчился Эдгар. — Этосильно упростило бы дело…

Вообще говоря, у меня не то что овышеупомянутом, у меня о всех, абсолютно всех артефактах, способныхзаинтересовать Эдгара, не имелось никакой информации. В области, где опытныеИные чувствовали себя знатоками, я покуда разбирался еще хуже, чем известноеживотное в известных фруктах.

— Тогда перейдем к следующему пункту. Выприбыли с Украины, я правильно понял?

— Правильно. Из Николаева.

— С какой целью?

Я поразмышлял с полминуты. Меня не торопили.

— Трудно сказать, — честно признался я. —Видимо, без определенной цели. Просто надоело без дела сидеть дома.

— Вас инициировали совсем недавно, так ведь?

— Так.

— Захотелось мир посмотреть?

— Наверное.

— Тогда почему Москва, а не, скажем, Багамы?

Я пожал плечами. А в самом деле — почему? Неоттого же, что у меня до сих пор нет загранпаспорта?

— Не знаю. На Багамы летом ехать надо.

— В Южном полушарии сейчас лето. И там полномест, куда можно съездить.

Да, действительно. Об этом я не подумал.

— Все равно не знаю, — ответил я. — Позже,может быть…

Мне показалось, что Эдгар хотел спросить еще очем-то, но тут в кабинет без стука вбежал Гэллемар. Глаза у него были круглые,словно у мышонка Джерри, неожиданно узревшего в непосредственной близи своеговечного преследователя Тома.

— Шеф! Берн, Коготь Фафнира! Его изъяли изсхрона Инквизиции! Вся Европа третий час на ушах стоит!

Шагрон не выдержал — вскочил. Эдгар сдержался,но глаза у него заблестели, и, даже не погружаясь в сумрак, я различилоранжевые струи, народившиеся в его ауре. Впрочем, он быстро взял себя в руки.

— Информация открытая?

— Нет. Закрытая. Официальных заявленийИнквизиция пока не делала.

— Источник?

Вервольф замялся.

— Источник неофициальный. Но надежный.

— Гэллемар, — со значением намекнул Эдгар. —Источник?

— Свой человек в Пражском информационномагентстве, — сознался Гэллемар. — Иной. Темный. Я отловил его на приватномчате.

— Так-так-так…

Мне очень хотелось о чем-нибудь спросить, но,понятное дело, пока оставалось только хлопать глазами и молчать, впитываязначительные, но, увы, непонятные фразы.

— А Светлые откуда знают? — недоуменно спросилШафон.

— Мало ли… — Эдгар смешно пошевелил бровями. —У них широкая сеть информаторов…

— Состояние «Алеф», — отрывисто сказал ЭдгарГэллемару. — Вызывай персонал…

Через каких-то полчаса в офисе стало людно.Понятно, что все присутствующие были Иными. И понятно — Темными.

А я по-прежнему ничего не понимал.

Когда Антон вернулся в шестьсот двенадцатыйномер, Илья сидел в кресле и массировал виски, а Гарик нервно ходил по ковру —от окна до дивана. Толик с Тигренком присели на диван, а в дверном проемеспальни маячил Медведь.

— …меня засек, между прочим, — мрачно говорилМедведь. — Не помогло твое «облако».

— А эстонец?

— Эстонец как раз не засек. И Шагрон, понятно,тоже. А этот — почти сразу.

— Ерунда получается, братцы. Не может же онбыть сильнее эстонца? — сказал Гарик.

— А почему, собственно, не может? —поинтересовался Илья, не поднимая головы. — Еще пару часов назад мне казалось,что я знаю всех четверых Темных Москвы, с которыми в одиночку не совладаю.Теперь я уже ни в чем не уверен.

Антон привалился к холодильнику; вопрос,готовый сорваться с языка, до поры до времени завис. Разговор вышел интереснее,чем показалось Антону с самого начала.

Впрочем, его опередила Тигренок:

— Илья! Не желаешь ли ты объясниться?Касательно артефакта.

Илья порывисто встал. Начал: