Фалькони выбил пальцами дробь на бедре:

– Вы уверены, что эта штука не заразна? – Вопрос был адресован Кире.

Она кивнула:

– Иначе вся бы моя команда заразилась, а также экипаж «Смягчающих обстоятельств». Военные меня наизнанку вывернули, но не обнаружили ни малейшего риска распространения.

Еще одна ложь – во спасение.

Капитан нахмурился:

– Все-таки…

– Это моя специальность, – напомнила Кира. – Уж поверьте, я могу оценить риски.

– Ладно, Наварес, допустим, это правда. Допустим даже, что все, сказанное вами, правда. Вы нашли руины инопланетной постройки, вы нашли этот организм. Несколько недель спустя проявились инопланетяне и давай стрелять. Правильно я все понял?

Неловкая пауза.

– Да, – выдохнула Кира.

Фалькони запрокинул голову, взгляд его сделался пугающе пронзительным.

– Похоже, вы имеете какое-то отношение к этой войне – большее, чем пожелали признать.

Его слова тревожно совпали со страхами самой Киры. Лучше бы он не был таким умным.

– Об этом мне ничего не известно. А что знаю – все рассказала вам.

– Угу. А почему рассказали? – Фалькони подался вперед, уперся локтями в колени. – Чего вы от нас хотите?

Кира облизала губы. Наступил самый сложный момент.

– Хочу, чтобы «Рогатка» отклонилась от курса и высадила меня на станции «Мальперт».

На этот раз Фалькони не засмеялся. Он переглянулся с Нильсен и ответил:

– Все пассажиры в трюме платят нам за то, чтобы мы доставили их на Руслан. Какого ж дьявола мы станем теперь менять маршрут?

Кира удержалась и не прокомментировала его слова насчет платы. Неподходящий момент для ссоры. Тщательно подбирая слова, она ответила:

– Потому что я понимаю язык медуз.

Брови Нильсен поползли на лоб.

– Что-о?

Пришлось Кире рассказать о столкновении с медузой на «Смягчающих обстоятельствах». Она не упомянула о снах и обрывках воспоминаний, насылаемых Кротким Клинком, а то еще за сумасшедшую примут.

– Так почему вас не устраивает Руслан? – резко спросила Воробей.

– Я должна попасть на захваченное у медуз судно, – ответила Кира. – И больше всего шансов у меня здесь, на окраине. Если доберусь до Руслана, Лига засунет меня обратно в клетку.

Фалькони почесал подбородок:

– Но из этого еще не следует, что мы обязаны менять маршрут. Да, конечно, если вы говорите правду, это важная штука, согласен. Но победа в войне не зависит от лишних семи дней.

– А вдруг зависит! – возразила Кира, однако она видела, что капитана убедить не удалось, и попыталась зайти с другой стороны. – Послушайте, на «Мальперте» есть представительство корпорации «Лапсанг». Доставьте меня туда, и компания непременно заплатит солидную сумму за вашу помощь.

– В самом деле? И насколько солидную?

– За эксклюзивный доступ к уникальной инопланетной технологии? Достаточно, чтобы вы купили столько антиматерии, сколько вам нужно.

– В самом деле? – повторил капитан.

– Да! В самом деле.

Нильсен наконец опустила руки, доселе скрещенные на груди, и негромко прокомментировала:

– «Мальперт» не так уж далеко. Несколько дней всего – а потом мы доставим всех остальных на Руслан.

Фалькони фыркнул:

– А что я скажу, когда вояки на «Выыборге» начнут пинать меня в задницу за отклонение от маршрута? Им до смерти невтерпеж заполучить всех, кого мы сняли с «Валькирии».

Он произнес эти слова с вызовом – пусть, мол, Кира посмеет напомнить ему, что вчера он утверждал, будто на корабле отсутствует связь.

Кира посмотрела ему прямо в глаза:

– Скажете им, что на корабле сломалось то-то и то-то и понадобился ремонт. Вам точно поверят: вы здорово умеете выдумывать отговорки.

Воробей издала звук, отдаленно похожий на смех. Края губ Фалькони слегка изогнулись в улыбке.

– Хорошо, Наварес. Готов заключить сделку, но с одним условием.

– С каким? – настороженно спросила Кира.

– Вы позволите Вишалу как следует осмотреть вас. – Лицо Фалькони утратило живость, превратилось в равнодушную и грозную маску. – Этому организму не место на моем корабле, если док не подтвердит его безопасность. Устраивает?

– Устраивает, – сказала Кира.

А какой у нее оставался выбор?

Капитан кивнул:

– Значит, договорились. И не вздумайте надуть меня с вознаграждением, Наварес!

Из каюты капитана Воробей сопроводила Киру прямиком в медотсек. Вишал уже ждал их, одетый в полный защитный костюм.

– Это необходимо, док? – Воробей указала на его костюм.

– Увидим, – ответил Вишал.

Кира видела, что врач злится: за экраном шлема – напряженное лицо, губы сжаты.

Не дожидаясь указаний, она запрыгнула на смотровую кушетку и сказала, стремясь умиротворить врача:

– Простите, я, конечно, нарушила правила карантина, но я не думаю, чтобы была хоть малейшая опасность заражения.

Вишал возился с инструментами, первым делом извлек из-под раковины старую и довольно громоздкую чип-лабораторию.

– Стопроцентной уверенности у вас нет и быть не может. Вы же ксенобиолог, сами сказали. Уж у ксенобиолога должно бы хватить ума соблюдать протокол.

Обидный упрек. Да, Вишал прав, но разве у нее был выбор? Эту мысль Кира оставила при себе: не время затевать споры.

Она уперлась пятками в ящики, встроенные снизу в кушетку, и терпеливо ждала. Воробей караулила в проходе, наблюдая.

– Какая у вас должность на судне? – поинтересовалась Кира.

Выражение лица Воробья оставалось таким же бесстрастным.

– Поднимаю тяжести и кладу на место.

Она вскинула левую руку, поиграла бицепсами и трицепсами, выставляя напоказ бугристые мышцы.

– Понятно.

Затем вопросы принялся задавать Вишал. Кира старалась отвечать максимально подробно и ничего не скрывая: наука священна, и врач, понимала она, лишь делает свое дело.

По просьбе Вишала Кира продемонстрировала, как заставляет поверхность Кроткого Клинка застывать разными узорами по своему желанию.

Потом врач включил висевший под потолком медикобот. Аппарат начал спускаться, механическая рука разворачивалась, словно оригами из металла, и память отбросила Киру в ту камеру на «Смягчающих обстоятельствах», где к ней тянулись клешни роборук. Она невольно передернулась.