у дороги, соединявшей города покрупнее – Форт-Скотт и Индепенденс. Расположение чрезвычайно выгодное, и Бендеры ловко использовали этот факт в своих интересах: накинули занавески на окна, сделали вывеску и открыли трактир.

Обитатели фронтира, истинные американцы, придавали большое значение «добрососедству», которое для них было сродни благочестию. Хорошие отношения с соседом – это не просто способ заработать социальные очки; они были попросту необходимы для выживания, особенно на пустынных землях, заселенных чужаками. Открытие трактира (с его смутным намеком на рождение Иисуса и глубинным смыслом потрескивающего огня и теплых постелей) было самым добрососедским жестом из всех возможных.

Однако этому трактиру можно было поставить в лучшем случае одну звезду. По сути, это просто крошечная однокомнатная лачуга, разделенная пополам брезентовой занавеской. В передней «комнате» Бендеры устроили миниатюрную лавку и закусочную. Здесь путники могли купить табак, крекеры, сардины, конфеты, порох и пули, а также поесть домашней еды. За грязной занавеской скрывалась задняя «комната», служившая спальней: гостям приходилось устраиваться на ночлег бок о бок с Бендерами. В полу был люк, который вел в небольшой погреб. За домом приютился маленький огород, сад с фруктовыми деревьями и конюшня с парочкой тощих кобыл. В остальном земли вокруг были пусты.

При должном внимании можно было заметить в хозяйстве Бендеров одну любопытную деталь: земля на территории фруктового сада всегда была свежевспахана. Это могло показаться бесполезной растратой сельскохозяйственных ресурсов, но соседи списали это на немецкие заскоки и в течение последующих двух лет не обращали на эту мелочь внимания.

Джон-младший решил, что для рекламы нужна вывеска. Он нашел деревянную доску, на которой с трудом вывел: «ПРДУКТЫ». Кейт, которая была в семье самой мозговитой, исправила ошибки. Вывеску закрепили над входной дверью, и вот трактир был готов к открытию.

Прекрасный дикий зверь

Старшие Бендеры казались соседям странными и даже неприятными. Папаша, которому было лет шестьдесят, отличался невысоким ростом и небольшой сутулостью. По словам одного из соседей, он «никогда не смотрел в глаза». Мужчина утверждал, что родился в Нидерландах и до приезда в Америку владел пекарней в Германии, а других языков, кроме немецкого, не знал (если не считать парочки отборных английских ругательств). Мамаша говорила на ломаном английском. По виду ей было лет пятьдесят, невысокая и полная, с голубыми глазами и каштановыми волосами. Однажды ее назвали точной копией леди Макбет. Иными словами, она была безжалостной и совсем не женственной.

Джону Бендеру – младшему было около двадцати пяти лет, он свободно говорил по-английски и выглядел намного привлекательнее родителей: носил усики и щегольски одевался, но при этом часто улыбался без причины, так что некоторые соседи считали его слабоумным. Вообще-то ни Джон-младший, ни его родители особенно никого не интересовали, поскольку самой юной из Бендеров была Кейт. А зачем говорить о ком-то еще, если можно говорить о Кейт?

Исторически сложилось, что при описании самых ужасных женщин много внимания уделяется их внешности.

Кейт в этом смысле не является исключением. Она была настоящей красавицей, особенно на фоне непривлекательного семейства. Все, кто писал о ней в конце XIX века, неизменно упоминали ее очарование. Девушке было чуть за двадцать. Она была высокой. Лицо «как у юной орлицы», глаза сверкали, рыжие волосы сияли. А тело? «Красивая, чувственная фигура, молочно-белая кожа, нежный румянец». Она околдовывала своей «тигриной грацией» и «животной притягательностью» – «прекрасный дикий зверь». Ее красоту портил лишь небольшой то ли шрам, то ли ожог под левым глазом. (Ладно, не все ею восторгались. В газете «Нью-Йорк Таймс» ее назвали «краснолицей и неказистой девахой», при этом в той же газете утверждалось, что Джон-младший и папаша Бендер были братьями по имени Томас и Уильям.)

Кейт была дерзкой и умной и гипнотизировала кокетством. Она жаждала скандальной славы и испытывала ненасытную, безнравственную жажду жизни. В отличие от своих якобы родителей, она без труда могла поддержать беседу и легко интегрировалась в общество. Она ходила на танцы (хорошо танцевала), каталась на лошадях (была отличной наездницей), а еще посещала воскресную школу и городские собрания (и была отличной кокеткой). В 1871 году она даже какое-то время работала официанткой в ресторане отеля «Черривейл», и можно предположить, что там она получала неплохие чаевые.

Ее чары чаще всего преследовали корыстные цели. Увлечения у нее были специфичные: например, она истово верила в спиритуализм – идеалистическое мистическое учение о самостоятельном существовании души, духа независимо от материи. Оно было на пике популярности в Соединенных Штатах Америки во второй половине XIX века и складывалось из услуг медиумов, спиритических сеансов и восхитительного шарлатанства. Кейт превратила увлечение в способ заработка и торговала пустячным колдовством для местных жителей. Читала мистические лекции, предлагала вернуть хозяевам утерянные вещи, лечила разные болезни травами и кореньями и продавала слова заклинаний за пятьдесят центов. В 1872 году в окрестностях даже циркулировала листовка, рекламировавшая ее услуги:

Профессор Кэти Бендер

Исцелю любую болезнь. Могу вылечить слепоту, припадки, глухоту и все подобные болезни, а также глухонемоту.

Место жительства: в 23 километрах к востоку от Индепенденса по дороге из города к миссии осейджей, или в двух с половиной километрах к юго-востоку от станции Норахед.

Многие современники Бендеров довольно грубо отзывались об остальных членах семьи (например, «Вы только посмотрите на этих черствых, неотесанных немцев. Они не говорят на нашем языке, не ходят на наши танцы и не понимают ничего, кроме изнурительного труда и грубой физической силы»). Тем не менее все сходились во мнении, что Кейт – особенная.

И какая восхитительная ирония: именно самая молодая и красивая оказалась еще и самой злой – по сути, сердцем всей шайки.

Соседи называли ее совершенной дьяволицей.

Странные ночи

В те дни через Канзас пролегала дорога многих путников, но при этом на территории процветало насилие. Так что, когда по Черривейлу начали распространяться слухи о пропавших без вести, никого это особенно не встревожило. В то время постоянно кто-то пропадал. Это цена, которую приходилось платить за освоение диких земель.

Как бы то ни было, в 1872 году дело Бендеров процветало. Многие из тех, кто проезжал через таверну, истосковались по горячей еде и теплой постели, а Кейт была прекрасной продажницей. Она не только торговала продуктами и убеждала странников остаться на ужин, но и старалась обнажать тело посильнее и «случайно» прижиматься к посетителям, обходя крошечную таверну с подносом. Своих гостей она всегда усаживала на лучшие места – прямо у брезентовой занавески, – чтобы