необитаемым, и данный факт как бы подразумевал: «Его ресурсы были почти безграничны, а обитатели будто бы могли избавиться от всех пороков благодаря одному лишь присутствию огромных неизведанных просторов». Только подумайте, как помпезно мы привыкли говорить обо всех связанных с фронтиром вещах: необъятное небо, неукротимый американский дух, непреложный призыв: «Вперед, на Запад, молодежь!»[31] Это все так замечательно, наивно и идеалистично, что на фоне почти слышится нарастающий драматизм струнной группы: «Прекрасна, в вольности небес!»[32] (На всякий случай отмечу, эти строки были написаны всего через двадцать два года после того, как Бендеры исчезли с лица земли.)

И вот посреди этого расцветающего оптимизма появились Бендеры, буквально убив надежды американских идеалистов. Они были разрушителями мечты. Они отбирали все сбережения и новенькие фургоны у людей, которые надеялись стать обладателями новых земель.

Однако Бендеры и сами оказались заложниками этой мечты, как и все их несчастные жертвы. В конце концов, Запад представлял собой кучку энергичных иммигрантов, которые завладевали новыми территориями, подчиняли их себе плугом и в этом начинании проявляли ожесточенную предприимчивость. Бендеры, в общем-то, занимались точно тем же. Они отправились на Запад, чтобы похоронить грязное прошлое. Они открыли свое дело, загребая прибыль лопатой. А затем, когда ситуация приняла дурной оборот, бесследно сгинули в диких землях, которые, с одной стороны, дарили большие надежды, а с другой – сулили нескончаемый ужас.

Разумеется, вся эта история была чрезвычайно оскорбительна для тех, кто впоследствии формировали «комиссии по бдительности». Ну, конечно, многие хотели приписать себе поимку преступников после долгого преследования по прерии, когда их лошади неслись со всех ног, а луна скрывалась за тучами.

Говорю тебе, дружище, она была нечистой!

Все эти байки о гибели Бендеров связаны не только с попыткой возродить американский идеализм. В центре множества из них – убийство Кейт, самой главной из Бендеров, самой жуткой. И как же Кейт достается в этих историях, боже мой. В большинстве она дольше всех сопротивляется, больше всех страдает и умирает последней. «Горе мне, как она защищалась, – рассказывал один мужчина корреспонденту «Нью-Йорк Таймс». – Она сопротивлялась изо всех сил, аки тигрица, и пришлось ее усмирять, как необъезженную кобылу». В другом источнике упоминается, что Кейт прорычала преследователям: «Стреляйте, черт побери!»

Вымышленные насильственные смерти – это цена, которую Кейт пришлось заплатить за то, что она была самой порочной из всех Бендеров. С точки зрения жителей Черривейла, мамаша и папаша – закоренелые преступники, едва говорившие на местном языке, а Джон-младший – недалекий идиот. Кейт была не такой. Она была молода, хороша собой, соблазнительна… Ради всего святого, она даже умела танцевать! Она была единственной из семьи, кто создавал впечатление нормального человека. Девушка ходила на коллективные мероприятия, раздавала лекарства от головной боли, заигрывала с чужими мужьями, работала официанткой при отеле. Она обманула соседей, заставив их поверить в благие намерения, и таким образом предала их больше всех. Так что во всех последующих историях о ее смерти она за это поплатилась.

В третьей версии событий мамашу, папашу и Джона-младшего линчевали, но Кейт так отчаянно сопротивлялась, что самопровозглашенные вершители справедливости никак не могли накинуть веревку ей на шею. «Говорю тебе, дружище, она была нечистой! – рассказывал один из мужчин, якобы присутствовавших при расправе. – Она кричала, кусалась, бранилась и пиналась… Так что один из нас проломил ей череп палкой, а другой всадил в лоб пару пуль».

Есть и четвертая версия. Согласно ей, другая группа народных мстителей загнала Бендеров на кукурузное поле неподалеку от границы с Оклахомой. Папашу и Джона-младшего убили быстро.

Мамашу пытались взять живой, но она выхватила небольшой револьвер, и ее тоже застрелили. Последняя из Бендеров, Кейт, бросилась в гущу кукурузных стеблей. Она упорно отстреливалась от мужчины, который последовал за ней. Она попала ему в ногу; тот пошатнулся, но сумел сделать ответный выстрел. Кейт рухнула на землю. Пуля ранила ее, однако девушка еще была жива. Мужчина, хромая, побрел к ней. Он продолжал стрелять. Скоро к нему присоединился один из товарищей, и вдвоем они изрешетили ее тело пулями. Как и в случае с другими историями, в одиночку никто с ней справиться не мог.

Жестокость по отношению к Кейт в этих историях вызывает тревогу, и тут не так важно, насколько жестока была сама Кейт в реальной жизни. Местами эти истории приобретают зловещий эротизм, когда мужчины описывают, как Кейт металась («как необъезженная кобыла»), как ее пытались обуздать. Создается впечатление, будто авторы получали удовольствие, фантазируя о смерти Кейт. Более того, они растягивают его, пытаются причинить ей как можно больше боли. Для них это социально одобряемая возможность предаться мечтам о насилии над женщиной. Мужчина не станет ничего такого говорить в приличном обществе – в «Нью-Йорк Таймс», например! – если только героиня рассказа не является по-настоящему плохой. И, конечно, Кейт была именно такой.

Так, изувеченная воображаемым насилием, Кейт Бендер превратилась в практически мифическое существо. И вместе с тем она стала сильнее, а ее история продолжала жить. Кейт восстала из пепла реальной жизни прекраснее и опаснее, чем когда-либо.

Кровожадная красотка навеки превратилась в символ опасности, поджидающей путешественников, осмелившихся заигрывать с рыжеволосой девицей.

Отравительницы из Надьрева

Однажды в 1929 году в июньском номере небольшой венгерской газеты городка Сольнока опубликовали анонимное письмо. В нем утверждалось, что в соседней деревне Надьрев что-то неладно: там происходят убийства. Вот уже два десятилетия медленных, тщательно спланированных и без конца повторяющихся убийств. «Власти ничего не делают, а отравительницы спокойно продолжают свое дело, – гласило письмо. – Это моя последняя попытка. Если и она провалится, значит, справедливости нет».

Полиция наводнила Надьрев и несколько окрестных деревень и быстро арестовала десятки подозреваемых. Некогда сонная деревушка погрузилась в хаос. Соседи принялись обвинять друг друга в убийствах, пока полиция раскапывала могилу за могилой на местном кладбище, следя за тем, чтобы местным жителям были хорошо видны разлагающиеся тела.

Через две недели после публикации анонимного письма новости разошлись по всей Венгрии. К концу лета история об убийствах в Надьреве вышла на международный уровень. Люди не могли поверить своим глазам, когда читали газеты: почти все подозреваемые были женщинами, которым перевалило за 55 лет. Что это за сговор с массовыми убийствами? В Венгрии обнаружился ведьминский шабаш, застрявший в мрачном Средневековье? Или у нас появилось доказательство, что женщины по своей природе склонны ко злу? Никто не мог не понять,