понять и принять полученную информацию. Но когда тот не вышел на связь и спустя десять минут, Стрельцов забеспокоился. Бортовой компьютер всегда был очень ответственным и никогда не игнорировал своего командира. Поэтому, покрепче сжав в руке сияющий комплексный кристалл, Серафим поспешил назад в ангар.

Внешне все выглядело без изменений. ES-155–1 стоял на своем месте, а проход внутрь корабля оставался открыт. Вокруг правого маршевого двигателя летало устройство в виде плоской шестиугольной призмы из синеватого металла. Стоило полагать, что оно являлось частью системы диагностики, задействованной Алтером.

Не делая резких движений, Серафим поднялся на борт и отправился в сторону кабины экипажа. Он помнил, что Алтер хотел провести какую-то «расширенную диагностику», поэтому проявлял удвоенную осторожность. Раз компьютер оказался «вне зоны доступа», то была вероятность, что из-за этой самой диагностики возник сбой, и корабль превратился в смертельную ловушку. Но мрачные ожидания не оправдались, и внутри космолета оказалось также спокойно, как и снаружи. По пути Серафим встретил еще пару летающих шестиугольников, которые не обратили на него никакого внимания. И всю дорогу он пытался связаться с Алтером, но безрезультатно.

В кабине стояла давящая тишина. Этим ES-155–1 становился похож на Эгиду, на ее безмолвные и обветшалые коридоры. И лампы, и мониторы были отключены. Единственным источником света служил приоткрытый люк в полу, который раньше Серафим даже не замечал. На человеческих космолетах в подобных местах обычно располагали электронную начинку. Подойдя ближе, он понял, что так было и на этом корабле. Низкое подполье раскинулось почти под всей кабиной. Несколько тусклых фонарей едва освещали сам люк и приставную лестницу вниз, от которой лучами в разные стороны тянулись нестройные ряды золотистых ящичков. Между ними беззвучно скользили еще несколько шестиугольников, плохо различимых из-за недостатка света.

Зачем бы Алтер не решил покопаться в своих «мозгах», но спускаться в аппаратную Серафиму не было никакого смысла. Вместо этого он направился к панели аварийного управления, чтобы подключиться к бортовому компьютеру через физический порт. Стрельцову оставалось приложить руку в нужном месте, а все остальное симбионт сделал сам. Ощущения оказались странными, хотя ничего вроде бы и не изменилось. Будто кто-то стоит у тебя за спиной и не попадает в поле зрения, сколько не вертишь головой. Но контакт определенно установился.

— Алтер, ответь мне! Я чувствую, что ты активен.

— Серафим? Ты уже здесь? Но что? — последний вопрос так и остался незаконченным.

— Все в норме? Может, случился сбой?

— Извини, командир. Я пропустил столько сообщений. Игнорировал тебя, — с досадой ответил Алтер.

— Как-нибудь переживу. Скажи уже наконец, с тобой все хорошо? Именно с тобой, не с кораблем.

— Со мной? — его голос был тихим и каким-то отстраненным. — Трудно сказать. Я уже ничего не понимаю. Совсем.

После настройки связи Серафим уже мог не стоять у панели. Он стал расхаживать по кораблю, заложив руки за спину.

— Так, давай по порядку. Ты проводил диагностику и что-то обнаружил. Что-то странное, верно?

Алтер ненадолго замолк, собираясь с силами, а потом все выпалил разом.

— Я интегратор! Но не как остальные. Мое тело пострадало в аварии, а симбионт стал одним целым с компьютером. А еще я потерял личность. Меня пытались вернуть в норму, но не смогли, поэтому заставили считать себя искусственным интеллектом.

— Стоп, остановись. Ты говорил очень быстро и очень много, поэтому не совсем понятно. Давай лучше я попробую задавать вопросы?

— Хорошо.

— Допустим, что ты — интегратор. Я не ставлю это под сомнение. Просто объясни, как ты все узнал и почему только сейчас?

— Раньше углубленную диагностику проводил капитан корабля. Я не видел результатов. Но сейчас было по-другому. Ты открыл мне доступ не только к расширенной телеметрии, но и к спецификации бортового компьютера ES-155–1. Так я все узнал

Серафим получил файл с техническим описанием оборудования корабля. Он уже видел нечто похожее. На первый взгляд и здесь не было ничего интересного, но внимание привлекало одно из приложений с пометкой «только для руководителей исследовательских групп».

— Прочитай, пожалуйста. Помоги мне понять, что я такое. И почему со мной так поступили.

Алтер находился на грани нервного срыва. За последние недели его мир перевернулся с ног на голову, что было тяжелым испытанием после многовекового сна.

— Хорошо, только успокойся. Дай мне время изучить документы, и потом мы все обсудим. А ты пока прочитай мои сообщения. Там, конечно, тоже не самые приятные новости, но хотя бы отвлечешься от своих проблем.

Просмотрев основные разделы документации подробнее, Стрельцов убедился, что там не содержалось ничего относящегося к проблеме Алтера. Осталась только отмеченная грифом часть. «Сегодня прямо день печальных историй», — подумал Серафим, прежде чем приступил к чтению.

Полное имя этого интегратора было Алтер Нант. Он считался одним из лучших космических капитанов и в основном занимался испытаниями экспериментальной техники. Поэтому Нанта привлекли к работе в перспективном проекте «Прокол», для которого на орбите Конструкта построили специальную космическую станцию. Ее управлением он и занимался.

Интеграторы придумали действительно потрясающую технологию. «Прокол» позволял создать небольшую стабильную брешь в ткани пространства, которая соединяет две удаленные точки. Через этот «портал» можно было быстро перемещать материальные объекты на огромные расстояния. Затраты энергии для его работы оказались колоссальными, но непрерывная транспортировка большого количества грузов таким способом получалась экономически выгодней, чем на космолетах с помощью скачковых двигателей. Единственный недостаток новой системы — вероятность случайной рекомбинации положения атомов в веществе, что критично для живых существ и готовых изделий, но абсолютно безразлично для необработанного сырья.

В процессе одного из тестовых пусков произошел критический сбой оборудования. Экспериментальная установка перешла в реверсивный режим, а управляющий компьютер перестал принимать ввод внешних команд. Из-за этой ошибки в лабораторию на поверхности Конструкта должен был отправиться не заготовленный медный куб, а фрагмент космической станции или даже вся она целиком. Сложно представить, какими будут разрушения, если в приемной камере пять на пять метров в один момент окажется объект космического масштаба.

Алтер, нисколько не колебавшись, принял, вероятно, единственно правильное решение. Он подключился к системе управления переместителем и временно заменил собой неисправный компьютер. Этого хватило, чтобы принудительно изменить режим работы и провести транспортировку по изначальному плану. Симбионт пытался уменьшить нагрузку на носителя, для чего полностью перестроился и стал новым устройством, которое далее в документе получило название дата-симбионт. Но даже так мозг Алтера получил урон. В результате он утратил память и перестал осознавать себя как живое существо.

Поступок Нанта