— Среди вас есть тот, кто не завершил свое заклинание? — Спросила я их.

— Есть… Финиас… — разнеслось по пещере.

— Пусть он выйдет вперед и закончит то, что должен.

Я наблюдала за тем, как от кучки призраков отделился один и подплыл ко мне.

— Положи его на камни, — тихо прошелестел дух.

Я сделала, как он сказал, и отступила в сторону.

Рольф крепко сжал меня в объятьях.

— Вардери веного саитас хрон, — зазвучали под сводами пещеры древние слова. — Увасам инаго, арито тон, — подняв бестелесные руки, напевно произнес призрак, и с каждым произнесенным словом его фигура и лицо менялись, наливаясь жизнью, приобретая свои истинные черты.

Я видела перед собой совсем юного воина с длинными светлыми волосами и едва пробивающимися над верхней губой усиками. В его темных глазах читались отблески давней битвы, а голос звучал высоко и победно.

— Сартарио гоби! Аставо лаим, — все громче говорил он, и кристалл начал вибрировать, подчиняясь силе заклятия. — Астато. Ронби. Аэтон! — Почти выкрикнул воин и добавил: — Саитанэ гаро дорби!

Похоже, это были те самые последние слова заклятия. Потому что, стоило прозвучать последнему, как кристалл ярко вспыхнул и разлетелся на мельчайшие осколки, мгновенно осевшие пылью.

— Свершилось…

Мне показалось, или в голосах предков действительно прозвучали человеческие эмоции? Радость, неверие, надежда, счастье, удовлетворение…

— Ты справилась, дочь нашего рода, — с гордостью сказал мне один из призраков, и я на миг увидела его истинное лицо — суровое лицо воина, изображенного на саркофаге.

— Лорд Саймон?

— Пусть будут долги дни твоей жизни, дитя, — сказал он и протянул руку в благословляющем жесте. — И пусть рожденные тобой сыновья с гордостью носят имя Стейнов.

Он перевел взгляд на моего мужа и кивнул, подзывая его к себе.

— А ты, Рольф Стейн, береги жену, данную тебе Единым. И служи верой и правдой своему отечеству. Помни, за что мы отдали свои жизни.

Лорд Саймон добавил что-то еще, но так тихо, что я не услышала. А потом едва заметно улыбнулся, отчего его суровое лицо преобразилось, и я с удивлением поняла, что он похож на моего мужа, каким тот мог бы быть лет через тридцать.

— Пообещай, что выполнишь мою просьбу, — добавил призрак.

— Обещаю, — ответил Рольф, и его голос прозвучал серьезно, как никогда.

— Прощайте, потомки, — прошелестело над нашими головами, и образ лорда Саймона стал таять, растворяясь в воздухе, а вместе с ним исчезали и остальные. — Теперь мы свободны…

Призраки растаяли, словно их и не было, и пещера опустела.

— Они наконец обрели посмертие, — тихо сказал Рольф, обнимая меня и касаясь губами моих волос. — Идем, Софи. Тебе нужно отдохнуть.

— Мне нужно кое-что другое.

Я привстала на цыпочки и потянулась к мужу. Наши губы встретились, и все вокруг заиграло яркими красками. А мое запястье загорелось огнем, и этот огонь вдруг перекинулся на стены пещеры, на высокий потолок, на неровный пол. И повсюду расцвели ярко-алые цветы. Они пульсировали, наполнялись жизнью, распрямляли листья и раскрывались, чтобы сплестись вокруг нас в настоящий шатер.

— Софи, магия! — Неверяще прошептал муж. — Она вернулась, я ее чувствую!

Он щелкнул пальцами, и вокруг засияли сотни маленьких огоньков.

— Невероятно. В Рендолл вернулась магия!

— Ну вот, теперь и нам можно возвращаться, — шепнула в любимые губы.

***

Наверху царила суматоха. Слуги бегали с саквояжами и чемоданами, Амалия и Сомс нетерпеливо расхаживали вдоль окон, леди Харлоу суетливо застегивала пелерину и выглядела слегка потерянной, а Эндрю стоял у двери, постукивая по ладони кожаными перчатками.

В груди затеплилась надежда. Неужели туман наконец-то исчез?

Я бросила взгляд за окно и счастливо улыбнулась — над озером сияло солнце, а белая пелена растворилась, словно ее и не было!

— Стейн, мы уезжаем, — заметив нас с Рольфом, заявил Харлоу.

Он выпрямился, недовольно нахмурился и натянул перчатки. Леди Харлоу взяла сына под руку, попыталась улыбнуться, но у нее задрожали губы, и она горестно вздохнула, так ничего и не сказав.

— Да, мы тоже уезжаем, — присоединилась к Харлоу Амалия.

В ее глазах сверкала обида, а лицо кривилось от близких слез.

Что ж, избалованная девочка не смогла получить игрушку, и от того злилась на всех вокруг, даже не пытаясь скрыть свои чувства.

— Рольф, спасибо тебе за гостеприимство, — попытался сгладить неловкость Эшвуд. — А вы, леди София, примите самую искреннюю благодарность за мое спасение.

— Ну что вы, лорд Эшвуд! Не стоит, я не сделала ничего особенного.

Я улыбнулась и тут же почувствовала, как напряглась рука мужа. Вот же ревнивец…

— Сомс, могу дать вам мобиль, — предложил Рольф.

Похоже, он готов был отдать что угодно, лишь бы Эшвуды как можно быстрее покинули Рендолл.

— Не нужно, — перебив брата, ответила Амалия. — Мы прекрасно обойдемся собственным экипажем.

Она вскинула голову и отвернулась, но я успела заметить закушенную губку и злой румянец, окрасивший нежные щечки.

— Всего хорошего, Рольф. Счастливо оставаться, леди София, — попрощался Сомерсет и подал руку сестре.

Та вцепилась в нее и, не говоря больше ни слова, направилась к выходу.

— Рольфи, мальчик мой, мы тоже поедем, — сказала леди Харлоу.

Она выглядела расстроенной и постаревшей, а ее взгляд переходил с Рольфа на меня и обратно, и в нем была растерянность. Казалось, леди Джейн не понимает, как себя вести.

— Тетушка, вы ведь знаете, я всегда рад вас видеть, — мягко сказал Рольф и обнял леди Джейн. — И все мои обязательства остаются в силе.

— Ох, Рольфи!

Леди Харлоу прослезилась и полезла в карман за платочком.

— Ты всегда был так добр ко мне и к Эндрю. Эндрю, ну что ты молчишь? — Обернувшись к сыну, спросила тетушка. — Скажи Рольфу, что ты сожалеешь о тех словах.

Вот теперь я снова видела перед собой привычную тетушку Джейн! У нее даже голос изменился.

— Эндрю?

Леди Харлоу наклонила голову набок, выжидательно глядя на сына, и тот, набычившись, кивнул.

— Прости, Рольф. Я… не хотел, — буркнул он, избегая смотреть на моего мужа.

— Эндрю, я тут подумал, — ответил Рольф. — Ты был прав, ни к чему сносить старую конюшню. Если сделать в ней ремонт, она простоит еще не один век.

— Спасибо, — неловко дернув плечом, поблагодарил Харлоу и повернулся к матери. — Вы готовы, матушка?