разжигали у 19-летнего главнокомандующего желание овладеть крепостью немедленно. Он докажет императору, что достоин стать преемником, как когда-то сам Август в возрасте 18 лет удостоился стать наследником власти Юлия Цезаря. Прихоть повелевает разумом. Осада крепости активизировалась, массированный обстрел из камнеметов усилился, тяжелые стрелы, выпущенные из «скорпионов», сыпались на защитников-армян беспрерывно.

Неудовлетворенный даже такой активностью, Гай вопрошал:

– Аддон, опробовали все. Если Палладиум здесь, крепость штурмом не взять. Мне нужен радикальный план.

Перебежчик задумался. Гай исподволь наблюдал за ним, чувствуя незаурядность парня, но что важнее – заподозрил в скрытности. Зависть к умному человеку огорчает, даже злит и терзает ревностью. Варвар дает советы ему, Гаю, чистокровному римлянину! Все же, понимая ограниченность своего военного мышления и беспомощность подчиненных перед непреступной твердыней, он терпеливо ждал блистательной догадки невольного попутчика.

– Консул, – наконец сказал Аддон, – вода в крепость поступает из реки. Система водоснабжения достаточно старая, но надежная. Мы могли бы попытаться проникнуть внутрь по водоводу.

– Ты сможешь найти место забора воды? – заинтересованно спросил Гай.

– Конечно! Дай мне полдюжины умелых солдат, мы пройдем туннель, проникнем в крепость и ночью откроем ворота.

Гай стал ходить по палатке взад-вперед, сжав кулаки:

– Да! Да! Вот решение проблемы!

Он был на седьмом небе от счастья. Седьмым небом греческий философ Аристотель считал самую большую кристальную сферу, одну из семи, из которых состоит небо. Звезды и планеты, закрепленные неподвижно на этих сферах, сегодня светили особенно ярко.

Небольшой отряд с кожаными заплечными мешками незаметно пробрался к подошве холма с западной стороны. Свет холодной луны отражался серебряными бликами на поверхности быстрой реки, увлекающей в неизвестность отвагу, уверенность и волю каждого, кто созерцал буйство стихии. Скользя по мокрым валунам, солдаты неуклонно, под шум потока, заглушавшего их поступь, двигались к цели, с ужасом осознавая коварство дикой природы, способной погрузить в небытие даже отчаянного смельчака. В небольшой запруде из черных валунов, в которой вода не бурлила, на поверхность поднималась струйка пузырьков воздуха.

– Чтобы попасть в водосток, нужно нырнуть и проплыть под водой два кубита55, – сообщил солдатам Аддон.

Легионеры переглянулись. Северус, как старший группы, скривив лицо, кивнул. Первым нырнул под воду перебежчик; солдаты, выждав с минуту, один за другим ныряли в подводную расселину, погружаясь в прохладные воды, и плыли, скорее даже пробирались в кромешной темноте наощупь в узком каменном туннеле. Вынырнув в штольне, пробитой в скале, они фыркали и жадно дышали, доставая из мешков кремни и факелы и, безукоризненно выполняя свою работу, расторопно разжигали огонь. Туннель пропускал достаточно воды, которая подавалась в колодец во дворе крепости. Пригнувшись, освещая путь, они, отбросив сомнения, шли вперед, в готовности, как при любой дерзкой вылазке, немедленно пустить в ход кинжалы и тычковые ножи.

Проникнуть на охраняемый объект оказалось делом непростым, но стоящим. Аддон поднялся по колодезным ступенькам – деревянным выступам внутри ствола колодца и, аккуратно сдвинув в сторону крышку, прикрывавшую кладку основания, выглянул и осмотрелся. Доносились звуки боя. Специально, для отвлечения внимания армян, Гай устроил ночной штурм, и осадные атаки шли непрерывно. Во дворе никого. Все защитники яростно оборонялись на стене. Аддон подал знак: из колодца вслед за ним вылезли римляне и, незамеченные никем, просочились к крепостным воротам.

Ярко горели факелы, вокруг ни души, только на карауле у ворот стоял молодой щуплый солдат. В тунике, с кожаным ремнем, туго опоясывающим парня, с мечом и копьем, он выглядел по-детски наивным. Северус приготовился метнуть в него кинжал. Аддон схватил его руку:

– Подожди, парня я знаю, скажу пару слов – он уйдет.

И, не дожидаясь реакции своего надсмотрщика, двинулся вперед. Солдат у ворот принял стойку для атаки копьем, что-то крикнул, но Аддон, подняв руки, все равно приближался и говорил по-армянски доверительным тоном. Через минуту парень прижал копье к бедру, нерешительно развернулся и ушел.

Северус, злобно наблюдая за этой сценой, думал: «Я тебя вычислил, предатель; при первой возможности убью».

В самый разгар штурма открылись ворота крепости. Легионеры хлынули внутрь. В стане осажденных на стене начался переполох, послышались крики «Предательство!», бой прекратился и, не ввязываясь врукопашную, защитники разбежались. Вскоре вся крепость была занята римскими солдатами.

– Консул! – докладывал Квириний. – Похоже, армяне ушли тайным ходом. Мы начали его поиски.

Легионер с лицом убийцы доверительно шепнул:

– Консул! Я точно знаю, что Аддон – лазутчик. Выдал себя. Он опасен.

Во взгляде Гая сквозило высокомерие:

– Боги уготовили ему роковой жребий. Убьешь, как только найдем статую. – И тут же приказал: – Немедленно Аддона ко мне! Меня интересуют винные подвалы.

Подвели Аддона. Бросив на него неприязненный взгляд, Гай скомандовал: «Веди!» и в окружении преторианцев, освещавших путь факелами, стремительно двинулся вперед. Дубовую дверь, ведущую в погреб, сломали и по узкой винтовой лестнице спустились вниз. Перед консулом предстал винный погреб со штабелями бочек и зарытыми в землю карасами56.

В полутемном погребе было прохладно, пахло прокисшим вином. Аддон, поняв, что его раскусили, тянул время и соображал, как спастись; с факелом в руке долго ходил между штабелями бочек, постукивая по каждой, и даже поднимал крышки карасов, заглядывая внутрь. Терпение Гая кончилось. Бросая злые взгляды на Аддона, приказал:

– Северус, помоги ему!

Мускулистый легионер, скорчив гримасу недовольства, достал из ножен меч и приставил к груди Аддона.

– Молись, несчастный! – злые глаза преторианца говорили о недвусмысленности намерений.

– Здесь что-то есть, – постукивая по донью бочки, вдруг сказал перебежчик.

Северус с размаху ударил мечом по большой бочке. Из обломков, разобрав щепки, вытащил тяжелую корзину и, положив на пол, открыл, принявшись ворошить солому.

– Консул, внутри статуя! – заорал он.

Гай рванулся к реликвии. Пробравшись мимо удивленных солдат, он, ошеломленный, остановился в узком проходе перед фигурой Афины Паллады и, не веря своему счастью, буквально пожирал глазами упакованный соломой Палладиум. Затем взгляд его стал жестоким. Медленно повернув голову в сторону Аддона, стоящего с факелом рядом, холодно произнес:

– Вчера я молился Юпитеру и пообещал: если Палладиум будет найден, принесу богу жертву. Человеческую жертву. Северус!

Детина рубанул мечом сверху, чтобы рассечь перебежчика. Аддон увернулся. Разозленный Северус с зычным возгласом бросился к парню и нанес горизонтальный удар, чтобы разрубить пополам. Аддон отскочил и ткнул факелом в лицо бугая. Озверевший легионер ринулся в атаку – проткнуть наглеца, но малый, схватив с пола острую щепку, невероятно ловким разворотом ушел от клинка и вонзил деревянное острие в глаз Северуса.

С диким ревом легионер рухнул. Гай, изумленный донельзя, обнажил меч и пошел приступом на недруга. Аддон метнулся к лежащему на земле мечу Северуса, схватил и рубанул по руке Гая. Обливаясь кровью, римлянин упал на колени и завопил:

– Я ранен! Помогите!!

Преторианские гвардейцы, отвечающие за его охрану, рванули на помощь. Кто-то пытался остановит кровь, бьющую фонтаном из руки главнокомандующего, кто-то лез по бочкам уничтожить Аддона, кто-то звал подкрепление. Тайный