без окон, но освещено хорошо. Большую его часть занимали длинные металлические столы: рядами вдоль багровых стен и парой посередине. На одном из центральных столов лежал голем в расстёгнутой и распахнутой куртке, открывавшей пустующую металлическую клетку в груди.

— Но зачем ей производить впечатление… просто прелесть какой дурочки? — я отвернулась от голема. — Дурочкам, конечно, прощается куда больше, нежели женщинам, ум не скрывающим, да и внимание к ним совсем другое… однако на кой заморачиваться такими сложностями в цитадели?

Эйден стоял перед столом у стены и, включив дополнительный светильник над столешницей, тщательнейшим образом изучал чашку.

— Сама сказала, внимание к… таким девушкам совсем другое.

Увы. Если женщина молода, красива и выглядит той самой прелесть какой дурочкой, то и реагировать на неё будут как на куклу красивую, пустоголовую и бесполезную.

И совершенно безобидную.

— Здесь публика не та.

— Возможно, — закончив с осмотром и обнюхиванием, Эйден перебрал стеклянные флаконы, стоящие рядком у стены, взял один и осторожно сыпанул щепотку содержимого в чашку. — Но согласись, свой эффект возымело.

И без суккубьего очарования.

— Исполняя волю покойного Хильберта, Бастиан перенёс Радану в цитадель, — к щепоти порошка добавилось две капли жидкости из другого флакона. — Как о ней позаботиться, он не имел ни малейшего представления. Он опытный, немало повидавший Страж, муж и отец, но становиться опекуном взрослой суккубы-полукровки ему ещё не случалось и в практике его подобных прецедентов не бывало. Скажу откровенно, мы с Реджем… Стражем Реджинальдом умыли руки, едва узнав подробности. Олли пока не стал Стражем в полной мере, поэтому ему даже рассказали не всё…

— Олли не знает, что Радана суккуба, — сообразила я.

— Сама Радана о своём происхождении предпочитала умалчивать, равно как и о подробностях прошлого своего визита на Тёмную сторону.

— Когда он случился, визит этот?

— Восемь лет назад.

Какое, однако, забавное совпадение!

Я приблизилась к столу, встала рядом с Эйденом. Разбавленный белый порошок в чашке шипел и пузырился.

— В компании я её точно не видела ни разу.

Да и если она была с отцом, то вряд ли пустилась бы по моему примеру во все тяжкие.

— Я тоже, — Эйден так сосредоточенно наблюдал за реакцией на дне фарфоровой тары, что во мне шевельнулось подозрение.

— А должен был? — спросила настороженно.

— Должен.

— Где?

— Многие расы избегают смешения крови. Мало кто желает производить на свет полукровок, не относящихся в полной мере ни к одной расе, ни к другой. Не все виды соединяются физиологически, не каждый представитель одного вида находит представителя другого привлекательным.

— Ну да, подобное к подобному, — покивала я с умным видом.

— Наш вид придерживается того же мнения. Среди нас редко встречаются полукровки, наш вид весьма щепетилен в вопросах… предохранения. Да и суккубам труднее забеременеть от мужчин других видов, исключая людей. Поэтому среди нас договорные браки сугубо с сородичами и по сей день остаются актуальны.

— Они много у кого актуальны, включая людей.

— Тогда, восемь лет назад, я только готовился пройти превращение, — голос Эйдена, и без того негромкий, стал ещё тише. Он опёрся о край стола, согнулся, словно собирался нырнуть в несчастную чашку. — Неожиданно мои родители связались со мной и настоятельно предложили… скажем так, познакомиться с молодой суккубой хорошего рода. Не то чтобы я столь остро нуждался в паре… избранная пара для Стража желательна, но не строго обязательна. Вопреки слухам, в её отсутствии с нами ничего не случается и на выполнение обязанностей Стража она не влияет. В те свои годы я счёл, что… можно и познакомиться, отчего нет? Если всё сладится сразу, то будет пара. Если нет — разойдёмся, ничего не теряя. О ней мне было известно совсем немного. Родители назвали её род, имя, кратко описали внешность… позднее они признались, что и сами не видели её ни разу, лишь беседовали с её отцом.

— Это была… Радана? — почему-то тоже очень тихо уточнила я.

— Ариадна.

— Кто?

— Такое имя назвали моим родителям. Было назначено место встречи… подходящее для современной молодёжи, как мама выразилась.

Порошок растворился, превратившись в грязную белёсую лужицу.

— И… где? — что-то мне нехорошо стало.

— Ночной клуб «Полнолуние» в Нодкраде.

Тьма!

— По описанию я знал, что она красива, миниатюрна, у неё длинные светлые волосы и зелёные глаза…

А мне во время пребывания в Нодкраде стукнула в голову гениальная идея покраситься в блондинку. И волосы тогда были длиннее, чем сейчас… только вот я куда выше Раданы и глаза у меня карие…

И кто в неровном освещении клуба будет цвет глаз у барышень разглядывать?

— За барной стойкой сидела лишь одна светловолосая девушка, к ней я и подошёл…

Тьма, тьма, тьма!

— Хочешь сказать, ты познакомился в баре с блондинкой, — попыталась я озвучить подозрения, что уже не просто шевелились подспудно, но хлестали наотмашь, будто плавники выброшенной на берег рыбы. — И ты с этой блондинкой… которая, к слову, представилась отнюдь не Ариадной… и глаза у неё карие, да… прямо там и закутил. Танцы-обжиманцы, выпивка… а потом сразу в койку, чего теряться-то? — короткий нервный смешок вырвался сам собой. — По соседству с «Полнолунием» как раз небольшая гостиница была, где комнаты на ночь сдавали для любителей быстрых свиданий.

— Я выпил больше, чем следовало, — выдал Эйден сухо.

Тьма…

Остро захотелось побиться лбом о край стола.

А ещё лучше кое-кого об него приложить.

— Ты… ты… — приличные эпитеты упрямо не подбирались, на ум приходили исключительно бранные выражения, неподобающие девушке, из которой пытались леди воспитать. — И часто ты т… имел девиц прямо на первом свидании, еле-еле их имя узнав?

— В случае инкубов и суккуб именно так и закрепляется созданная связь.

— Сексом?

— Да.

— Но я… та девушка не была суккубой. Она человек!

— Каким-то непостижимым для меня образом сформировалась связь, появляющаяся при выборе Стражем пары. Я так и не смог понять, как и почему это произошло. В любом случае наутро девушка сбежала и следующие восемь лет я её не видел.

Тьма, то есть он по ошибке осчастливил привязкой неизвестную ему девушку, а утром исчез в голубых далях и даже не попытался разыскать её? Хотя бы дабы узнать, как ей там живётся с привязкой-то невесть к кому?

Так-так, что он сказал?

— Подожди… ты говоришь, я… девушка сбежала наутро?

Потому как я помню другое!

В противоположность воспоминаниям о злосчастном вечере утренние события врезались в память так чётко, словно минуло не восемь лет, а восемь часов. Я точно помнила, как проснулась на разворошённой постели в номере, снятом накануне впопыхах. Почему впопыхах? Потому что обниматься и страстно целоваться начали мы в клубе и нам