нет желания слушать объяснения Эврара ни сейчас, ни позже. Все мысли сейчас о другом. Внезапно в сердце прокрались сомнения: не совершила ли она ошибку, согласившись пойти с Эвраром? Его мать не сводит с нее глаз, считает, что она недостаточно хороша для сына?

— Надо взять вещи? — спросила она.

— Их принесут, — был ответ.

Кто? Она думала, что он тоже вырос в бедности, как и она, но эта деревня богатая, у людей хорошие дома, добротная одежда и счастливые лица.

— У вас есть слуги?

Эврар лишь усмехнулся.

Какой деревенский житель захочет работать на соседа? Когда ее отец бросил семью, мама заболела, никто не помог им с землей, хозяйством или выплатами налога. Один сосед разрешил взять его волов, что уже было милостью. Братья тогда очень страдали. И Мабиль. Она рано вышла замуж, но облегчения это не дало. Вскоре она родила детей, хотя сама была еще очень юна. Марджери носила одежду и обувь, оставшуюся от старших, пока на вещах дыр не становилось больше, чем ткани.

— Пойдем, я покажу тебе наш дом. — Голос Эврара вывел ее из задумчивости. — Он не очень большой, всего несколько комнат, но отдельных. — Когда родилась Перонель, они с братьями потребовали отгородить каждому свое пространство. — Ты замерзла? — Он взял ее за руку и почувствовал, как ледяны пальцы.

Да, холод будто сковывает ее изнутри.

— Марджери?

— Все хорошо.

— Тебе надо отдохнуть. — Он потянул ее за собой.

На улице почти никого не осталось, жители вернулись к своим делам.

Дом Эврара она увидела сразу. Нетрудно догадаться, что крыша его была выше остальных. И все же ему пришлось чуть наклонить голову, чтобы пройти в дверь.

Перед ними была просторная квадратная комната с дубовым столом и скамьями. Из нее — еще несколько дверей.

— Здесь много помещений… — протянула Марджери, посмотрев вопросительно.

— Отсюда можно пройти в другие комнаты.

Ничего общего с ее деревней. В их доме была одна комната, где жили все вместе. Если у Биделю или Мабиль подгорала еда, всю ночь они мучились от разъедающего глаза дыма. Марджери стало не по себе, по спине стекла вниз струйка пота, кожу на пояснице защипало. Детство Эврара не похоже на ее, он не замерзал от холода из-за того, что нечем укрыться. У него был большой теплый дом, дружная семья и всегда готовые помочь соседи.

Он взял ее за руку и распахнул одну дверь. Открывшаяся комната была огромной, с тремя кроватями, в изножье разложена одежда ее любимых лавандового и розмаринового оттенков. Марджери сразу отметила, что мебель гораздо лучше, чем все, что ей доводилось видеть в детстве. Кровати сколочены аккуратно, перекладины толстые, конструкция прочная. В комнате не дует из щелей, да и шума снаружи не слышно. Как это все отличалось от ожиданий!

— Раньше это была моя комната, здесь была ванна. — Эврар нахмурился. — Давай я покажу тебе другие. — Он прошел к следующей двери: — Это комната мамы.

Ванна? Этого она и вообразить не могла.

В следующую секунду распахнулась входная дверь, и вошли Бланш и Перонель. Марджери вздрогнула от неожиданности.

— Мясо с картофелем еще не готово, придется подождать, — сказала сестра Эврара и посмотрела на Марджери.

Конечно, она готова ждать. Неужели эта девушка думает, что гостья выкажет недовольство или чего хуже? Считает, что она такая избалованная?

— Очень хорошо, — произнесла Марджери. — Будет время поговорить.

— У меня нет на это времени, — отрезала Перонель. — Азамет зарезал несколько кур, их надо ощипывать и потрошить. А мама занята стиркой.

Марджери расправила плечи. Она справится, все не может быть так плохо, как она думает. Просто она растерялась оттого, что давно не была в деревне.

— Если ты мне покажешь, куда идти, я смогу помочь.

Перонель фыркнула:

— В этом платье?

Марджери отпрянула, будто от удара.

— Будет лучше начать работу по хозяйству, — вмешался Эврар.

— Да, сегодня вы отдыхайте, — подала голос Бланш.

Марджери совсем не желала отдыхать. Еще один день безделья на шаг приблизит ее к уверенности в собственной бесполезности.

— А почему открыта дверь моей комнаты? — спросила Перонель.

Эврар посмотрел на сестру и скрестил руки на груди.

— Это моя комната. И кстати, где моя ванна?

Девушка пожала плечами:

— Она занимала слишком много места. К тому же ты уехал.

— И как мне теперь мыться?

— Как и все. На улице.

Эврар перевел взгляд на мать.

— Перонель… — укоризненно произнесла та.

На лице девушки отразилось замешательство, но она быстро пришла в себя.

— Он что, лучше остальных? Почему должен мыться отдельно? И почему я должна освобождать ему комнату?

Марджери покосилась на Эврара. Из-за чего весь этот спор? Ванну можно установить новую, сейчас гораздо важнее определить ее место в доме. От переживаний даже закружилась голова.

— Сейчас в этом нет необходимости, — обратилась она к Эврару. — Я помогу Перонель, а позже мы решим, где я буду спать.

— Я уже все решил. Мы сейчас перенесем вещи Перонель, потому что скоро принесут из конюшни наши, надо будет их разложить.

Бланш посмотрела на сына так, словно не понимала, кто перед ней. Что здесь происходит?

— Я не позволю переносить мои вещи! — воскликнула Перонель.

— Нам надо отдохнуть, — грозно произнес Эврар.

— Нет! — сказала Марджери громче, чем хотела бы. Она действительно была не в себе. Казалось, в любую минуту лишится чувств. — Я могу прекрасно отдохнуть здесь, у огня. Или проследить за тем, как готовится еда.

Перонель оглядела руки Марджери и подошла к матери.

— Едой мы займемся сами, раз уж вы не очень голодны и готовы ждать.

Женщины поспешно вышли. Эврар проводил их взглядом и протяжно выдохнул.

— Перонель выросла с тех пор, как я видел ее в последний раз.

За три дня пути Марджери услышала от него немало историй о прежней жизни, даже начала фантазировать, представлять, как все здесь сложится. Реальность оказалась больше похожей на дурной сон.

— Давай перенесем ее вещи в какую-нибудь другую комнату, пока они не заняты.

— Думаю, не стоит этого делать.

Марджери была самой младшей и хорошо помнила, как сестры спорили из-за вещей, хотя никогда не ругались, потому что любили друг друга. Она совсем не желала становиться причиной конфликтов в доме.

— Я буду спать только здесь, — твердо произнес Эврар.

Она перевела дыхание и немного расслабилась. Эврар хочет, чтобы им было удобно в его доме, может, такая его острая реакция связана с усталостью? Надо отложить все разговоры на завтра, будет новый день, все будет лучше, чем сегодня.

Она наблюдала, как он собирает вещи, и в голову пришла мысль, что, предъявляя претензии на комнату,