так, как мы не хотели, Марджери. Мы оба пострадали из-за своей внешности. Ты из-за красоты, я из-за силы мощного животного.

— Не говори так… ты тоже очень красивый…

— Да уж…

Марджери потянула за юбку, провела рукой по волосам.

— Расскажи, что это за земля?

— Земля принадлежит моей семье.

— Вы здесь работали каждый день?

Он пнул мыском ком земли.

— Ею слишком долго никто не занимался, надо приводить все в порядок.

— Почему ты не говорил мне об этом? Почему не брал с собой?

— Как я мог? Такой труд не для тебя.

— Ты думаешь, я боюсь работы? Не захочу трудиться на земле? Поверь, я хочу именно этого. Не надо больше меня оберегать. Ни от себя, ни от кого-то другого.

— Знаешь, я только сейчас понял, что был не прав, так многое от тебя скрывая.

Марджери посмотрела с прищуром:

— Есть еще какие-то тайны?

— Это связано не со мной, а с Иэном. Он искал сокровище. Он и его родители. Теперь его ищет Лув. Он надеялся обнаружить его в комнате Иэна. Детали мне неизвестны, как и то, существует ли оно, но я расскажу все, что знаю.

— Все это известно и моей сестре?

— Скорее всего.

— Хм, вероятно, это действительно серьезно.

И великан рассказал ей все, что узнал за все годы службы Уорстоуну. Марджери слушала, затаив дыхание.

— Просто… невероятно, — произнесла она, когда он закончил. — Теперь я понимаю, почему Биделю ничего мне не рассказала. В этом деле каждый сам за себя.

— Знаешь, Марджери, кажется, я знаю, почему Иэн не убил тебя. Ему нравились интриги, и он постоянно придумывал новые.

Лицо Эврара стало задумчивым. После признаний у обоих был повод для размышлений. И воспоминаний о темных моментах жизни.

Она шла сюда, ожидая быть отвергнутой, но Эврар понял ее, принял со всеми недостатками и надеялся, что она поступит так же, потому и был откровенен. Возможно, она не знала всего, но и услышанного было вполне достаточно для принятия решения.

— Не хочешь со мной поделиться своими мыслями?

— Он сохранил тебе жизнь для меня. И поэтому привел в крепость. Уезжая, сказал мне, что в его отсутствие в замке будет интересно. Он имел в виду нас с тобой. — Эврар оглядел ее и широко улыбнулся.

— Эврар…

Им уже не понять, каковы были мысли человека, который умел и любить, и ненавидеть. Он был хитер и коварен. Ведь и ей он сказал, что у него были причины не убивать ее, она все узнает, но в свое время. Мог ли Иэн заранее спланировать, что произойдет между ними? Возможно…

— Я точно знаю лишь одно — ты мой мужчина. Это правда.

И она доверяла ему, доверяла полностью.

Внезапно она ощутила на себе взгляд и нервно оглянулась. Странно, ей казалось, она почти рассталась с этой привычкой из прошлого. Ведь теперь она не чувствовала, что опасность рядом, что ей постоянно кто-то угрожает.

На краю поля Марджери заметила две фигуры — Бланш и Перонель. Они стояли плечо к плечу, почти касаясь друг друга, и молчали. Интересно, что они могли слышать из их разговора?

— И что ты ей ответишь? — спросила Перонель. — Ты ведь даже ее не любишь.

Эврар провел рукой по волосам.

— Не люблю? Да я жизнь готов отдать за Марджери. Кстати, был очень близок к этому.

— Но ты на ней не женился. Почему, раз так любишь? — Перонель была настойчива.

Марджери поморщилась. В этом девушка права. Местные жители наверняка разделяют ее взгляды.

— Не женился, потому что не хотел устраивать свадьбу в крепости, в часовне Уорстоуна. Не хотел, чтобы нас венчал капеллан… после отпевания. — Он говорил так легко, искренне, что Марджери сразу ему поверила.

— Ты хочешь на мне жениться?

Эврар смутился и покосился на Перонель.

— Мама, вы не могли бы оставить нас наедине?

— Опять? — фыркнула Перонель. — Для чего на этот раз?

— Это тебя точно не касается, — отрезал Эврар.

Перонель неожиданно широко улыбнулась:

— Что ж, добро пожаловать в семью, Марджери. Когда будешь заказывать себе новые туфли, возьми меня с собой.

Бланш улыбнулась, подхватила ее обувь с прилипшими комьями земли, взяла за руку дочь и потянула в сторону дома.

Глядя им вслед, Марджери случайно заметила, как из-за сарая высунулась голова, а из-за другого угла еще одна. Значит, никто из работавших здесь не ушел, они прятались и слушали разговор. Может, они говорили все же не так громко, чтобы можно было на расстоянии уловить каждое слово?

— Твоя мама мне улыбнулась… — задумчиво произнесла Марджери, быстро забыв об увиденном.

— Ты ей понравилась.

— Понравилась? Я?

— Да. Мы с ней похожи, она тоже человек замкнутый. Но ведь ты и меня заставила стать разговорчивым.

— А твоя сестра мне подмигнула. Но ведь раньше она вела себя…

— Как и многие дети в четырнадцать.

Марджери открыла рот, но не нашлась что сказать. Она и не предполагала, что Перонель такая юная.

Как всегда, Эврар прочел ее мысли по лицу.

— Ты думала, она старше. Все потому, что мы высокие.

— Сколько же лет тебе? — сдавленно спросила Марджери.

Эврар рассмеялся:

— Достаточно. Скажи, ты на меня не в обиде?

— За что?

— Вероятно, мне не стоило привозить тебя в деревню.

— Я очень этому рада, поверь. Моя деревня была совсем другой. Я даже представить не могла, что соседи могут помогать друг другу, быть такими внимательными.

— И любопытными.

— Они же прятались, — усмехнулась Марджери. — Давай все же поговорим о нас. Ты сказал сестре, что любишь меня.

— Я и тебе об этом говорил.

— Разве? — Она растерянно заморгала.

— Я признался, что ты много для меня значишь, я на все готов ради тебя. Разве это не признание в любви?

Он говорил об этом еще в крепости Уорстоун, а она столько дней мучилась сомнениями. Похоже, ей тоже стоит усвоить многие уроки судьбы, не одному Эврару.

— Значит, мы будем жить здесь, где прошло твое детство? Будем вместе работать в поле?

— Да, если ты хочешь. Надо только построить для нас дом.

— Перонель будет рада. Она не раз спрашивала, когда мы освободим комнату.

Бланш, скорее всего, опять промолчит. Они с сыном действительно очень похожи. Как многого она еще не знает о семье Эврара!

— Мне нравится твоя мама. Если бы женщина, одетая, как я, явилась в мой дом и завладела моим сыном, я точно не смогла бы просто молчать и улыбаться. Может, через несколько лет мы все вместе навестим Биделю в Уорстоуне?

— Чтобы она занялась воспитанием Перонель?

У Марджери были другие мысли.

— Там ведь немало холостых воинов?…