– Мне бы хотелось тебе кое-что сыграть, – объявляет она, доставая из-под кровати скрипку.

– Ты и правда играешь? – вырывается у меня. – Я считал…

– Что я и это придумала? – заканчивает Корали.

– Ну, просто… Я не…

– Да брось, Итан. Сюзанна тебе не врала. Я и впрямь могу наговорить всякого. Но это не потому, что…

Теперь моя очередь её прервать.

– Ты не должна передо мной отчитываться. Ни передо мной, ни перед кем-то ещё.

Честное слово, не стоит. Потому что я знаю, зачем Корали врёт. Бабуля правильно сказала: это её способ помнить о маме. Помнить, что мама жива.

Теперь я понимаю Корали. А кто не понимает – что ж, это его личные проблемы.

– Иногда всё, что у тебя есть, – это хорошая история. Но обычно и этого хватает, – говорит она.

Я киваю.

– Можно я расскажу тебе пару историй про Кейси, как вернусь из Бостона?

– С удовольствием послушаю, – улыбается Корали.

– Ты вроде собиралась что-то сыграть?

– Ага, сейчас. – Она достаёт из футляра скрипку и смычок. – Я тебе сыграю одну песню. Мне просто очень хотелось помочь тебе вспомнить Кейси, когда её не станет. Вот я и написала… Называется «Песня Кейси».

Корали прижимает скрипку щекой, проводит смычком по струнам. Судя по то и дело проскакивающим неверным нотам, она явно не вундеркинд, но с инструментом обращаться умеет. Мелодия, которую она играет, то грациозна и нежна, то беззаботно скачет, меняя ритм. Совсем как Кейси. Словно Корали удалось в одной песне передать всё, что я любил – и люблю.

И мне хочется, чтобы эта песня не кончалась.

Что я знаю о себе

1. Меня зовут Итан Трюитт.

2. Я пробыл в машине один час, сорок семь минут и пять секунд.

3. И ехать ещё очень долго, прежде чем я доберусь до цели.

4. То есть до лечебницы, где я в последний раз увижу свою лучшую подругу Кейси.

5. И буду держать её за руку, пока не придёт время расстаться.

6. Но не скажу «Прощай».

7. Вот что я скажу:

«Нам обоим пора, Кейси. Мне – жить дальше, тебе – на волю».

Потом склонюсь так близко, чтобы только она могла слышать.

И прошепчу: «Спорим?»

Может, Корали этого и не знала, но её решимость спасти детёнышей рыжего волка помогла бы выжить целому биологическому виду. По оценкам Службы охраны рыбных ресурсов и диких животных США, в 2016 году в природе оставалось лишь от 45 до 60 рыжих волков, плюс около двухсот – в неволе. Это значит, что рыжие волки находятся в ещё большей опасности, чем другие, более известные животные, находящиеся на грани исчезновения, вроде больших панд, горных горилл или белых медведей. В настоящее время единственная в дикой природе популяция рыжих волков обитает в национальном парке на востоке Северной Каролины, остальные содержатся и разводятся в неволе, в зоопарках и питомниках, разбросанных по Соединённым Штатам и Канаде.

Но так было не всегда. Пока европейцы не колонизировали территорию США, ареал распространения рыжих волков простирался до Канады на севере, до Миссури на западе и до центрального Техаса на юге. Рыжие волки занимали особое место в мифологии индейцев чероки, которые называли их ва-йя, но к середине 1900-х годов животные оказались на грани вымирания, главным образом в результате истребления человеком.

Сейчас закон об исчезающих видах защищает рыжих волков как особый подвид семейства псовых. Они мельче серых волков, но крупнее койотов; шерсть, подарившая им название, рыжевато-бурая. Как и их серые собратья, рыжие волки пугливы и не нападают на людей, если не чувствуют угрозы. Они живут и охотятся небольшими стаями, создают пары на всю жизнь, а размножаются раз в год, в период с января по март, принося поздней весной в среднем от четырёх до восьми волчат. Матери-волчицы устраивают логова в укромных местах вроде полых стволов деревьев или нависших речных берегов, а также в норах других животных и даже (!) в трубах ливневой канализации.

Однако, несмотря на формальную защиту закона, выживание рыжих волков в дикой природе, помогающее ещё и сбалансировать экосистему путём естественной регуляции численности грызунов, по-прежнему под вопросом. В результате незаконной охоты, скрещивания с койотами и разрушения среды обитания количество диких волков, живущих в Северной Каролине, за последние пять лет резко сократилось. В 2016 году Служба охраны рыбных ресурсов и диких животных США объявила о намерении радикально урезать и зону вылова волков. Это означает, что большинство диких волков, скорее всего, будет вывезено из национальных парков и помещено в питомники.

Но группы по сохранению этого вида в настоящее время борются за право рыжих волков находиться под защитой и в дикой природе. Корали права: за каждым живым существом должен кто-то присматривать. Вот и рыжим волкам нужны увлечённые люди, готовые бороться за их выживание.

Прежде всего я хочу поблагодарить всю мою семью за то, что поддерживали мою мечту.

Отдельная благодарность моим дедушкам и бабушкам, у которых всегда находились свободные колени, чтобы меня посадить, и время, чтобы рассказать мне какую-нибудь историю, преподав тем самым первые уроки искусства ткать большие словесные полотна. А также дяде Бобу, который запомнил эти истории и живо их пересказывал, продолжая моё обучение. Надеюсь, все они могут гордиться этой книгой.

Моему брату Эду – за стойкость перед лицом трудностей, за верность и за любовь.

Моей маме, которая набрала на компьютере мой самый первый рассказ и с тех пор прочла (и отредактировала) почти всё, что я написала (включая эти благодарности), – за то, что всю жизнь вдохновляла меня, за то, что научила понимать силу слов и властвовать над ними. И папе, который не стал ругаться, когда я выбрала детскую литературу вместо обещанной экономики, – за то, что уже в девять лет научил меня водить машину, за то, что показал, как важно иметь смелость следовать мечте, и за то, что вдохновил меня следовать своей. Я всегда буду благодарна им, моим первым и самым верным поклонникам.

Моим агентам, Полли Нолан и Саре Дэвис, с распростёртыми объятиями встретившим меня в «Гринхауз», – за веру в мои способности и за то, что полюбили эту книгу не меньше меня самой. Считаю, мне очень повезло пережить сюрреалистический, а порой и обескураживающий опыт издания первого романа под их чутким руководством.

Элисон Дей и её команде в «Харпер Коллинз», а также Джессике Тэррант и ребятам из «Орчард» – за то, что с таким потрясающим энтузиазмом приняли роман «Всё из-за тебя, Итан». Страсть и тяжкий труд, которые они вложили в книгу, сделали её куда лучше, чем я когда-либо смогла бы написать.