— Нет, — сказал Сыроежкин, — так должно было быть. Ты меняпрости, дядя Наум. И за часы, и за девушку.

— Несите, несите носилки, — закричал кто-то, и носилкипотащили к машине.

Киршбаум стоял не двигаясь. К нему подошел полковник.

— Поедемте с нами, Наум Аронович, — попросил он, —понадобятся ваши показания.

— Да, конечно, — кивнул ювелир, поворачиваясь к полковнику.— Спасибо вам, вы все сделали правильно.

— Это вы сделали правильно, что пришли к нам, — улыбнулсяполковник, — мы этого Мироненко уже два года зацепить пытались. Но он все времяуходил. А вот теперь попался и уже не отвертится.

Они сели в машину.

— Я все-таки не все понял, — сказал полковник, — онипривезли к вам часы, которые оказались у Сыроежкина, и самого Сыроежкина. А причем тут девушка, про которую вы говорили?

— Это ее часы, — пояснил старик, — они и приехали, чтобы яее нашел.

Они искали девушку. Просто у нас было мало времени, и я немог вам все объяснить подробно.

— Понятно, — весело кивнул полковник. Он был молодой икрасивый. И ему еще нравилась его работа. — А где девушка? — спросил он,улыбаясь.

— Ее нет. Она ушла сегодня утром, — ответил ювелир. — Яподозреваю, что она сбежала из дома.

— Сейчас многие бегут, — отмахнулся полковник, — найдется.Главное, что мы Мироненко взяли.

Всю дорогу Наум молчал, глядя в окно. Когда они вышли измашины, он сказал полковнику:

— Нужно будет эту девушку найти. Мироненко говорил мне, чтоони назначили награду за ее голову.

— Найдем, — горячо заверил его полковник, — раз Мироненковзяли, то теперь все будет в порядке. Сегодня у нас такой улов. И ГришуМироненко взяли, и всех его людей повязали.

— Не всех, — возразил старик.

— Ну пусть не всех, — все так же весело согласилсяполковник, — все равно хорошо. Даже если от этих типов мы Москву на нескольколет избавим, здесь чище будет.

Они прошли в кабинет. Полковник счастливо улыбнулся,показывая на стул.

В большой комнате находилось еще несколько человек. Это былакомната сотрудников спецназа.

— Взяли Мироненко, — слегка хвастливым голосом сообщилполковник, снимая фуражку, — и всю его банду взяли.

Он обернулся и увидел, что старик стоит перед фотографией,висевшей на стене.

— Пойдемте ко мне в кабинет, — позвал ювелира полковник.

— Это она, — сказал вдруг старик, показав на фотографиюдевушки, висевшую на стене.

— Что? — не понял полковник.

— Она, — упрямо повторил ювелир, снова показывай нафотографию.

Наступила тишина. Все замерли, глядя на старика.

— Кто она? — дрогнувшим голосом спросил полковник.

— Та самая девушка, — повернулся к нему старик, — из-закоторой ко мне Мироненко приезжал со своими людьми.

И сразу все взорвалось. Все закричали одновременно,забегали. Полковник подскочил к ювелиру.

— Что же вы сразу не сказали? — рассерженно спросил он. —Значит, это та самая девушка.

— Часы, — закричал кто-то, — это те самые часы.

— Черт знает что, — разозлился полковник. — Вы не путаете?Может, это не она?

— Она, — упрямо сказал старик, — я ничего не путаю. Онаночевала у меня сегодня дома.

Полковник бросился к телефону.

— Министерство. Срочно генерала Артюхова. Или подполковникаЦапова.

Алло, да-да, срочно. Скажите, что мы обнаружили часы ИрадыМахмудбековой. Да, да. И выяснили, где она сегодня ночевала. Что? Нет, мы ее ненашли. Мы нашли свидетеля, который ее видел. Да, да, точно видел.

Он положил трубку.

— Сейчас найдут Артюхова или Цапова, — пояснил онсотрудникам. — Ну, уважаемый, вы и задали нам задачу, — покачал он головой,обращаясь к Науму Киршбауму, — теперь мы всю ночь спать не будем. Садитесь иначинайте рассказывать все по порядку. Только помедленнее…

Часов в семь вечера, когда он уже считал, что трудный деньпочти закончен, раздался звонок прямого телефона премьера Министр внутреннихдел знал, что тот звонит лишь в самых экстренных случаях. Президент считал, чтоконтроль за силовыми министерствами исключительно его прерогатива. Зная егоревность и подозрительность, премьер не любил подставляться и предпочитал невмешиваться в сферу действий президента, лишь изредка давая конкретныепоручения членам своего правительства.

Однако министр внутренних дел считался креатурой премьера.Тому с трудом удалось не только отстоять министра, но и сделать еговице-премьером, как бы повышая его статус. И министр об этом всегда помнил. Онснял трубку и услышал знакомый голос.

— Что у тебя происходит? — недовольно спросил премьер. — Вгороде бардак. Мне докладывают, что идет настоящая война, твоих людей убивают,а ты сидишь и ничего не знаешь. — Я знаю, — сдерживаясь, сказал вспыхнувшийминистр. Интересно, кто успел доложить о нападении на сотрудников милиции, злоподумал он.

— Вас не правильно информируют, — сказал он, — мы проводилимероприятие, в результате которого убит один бандит. К сожалению, погибли идвое наших людей.

— Ты телевизор включи, — посоветовал премьер, — по новостямНТВ все уже рассказали. Вообще непонятно, как они работают, новости раньше насс тобой узнают.

Министр хотел сказать, что он знал эти новости. Вернее,узнал их почти сразу, как только случилась трагедия. Но решил промолчать. Вподобных случаях лучше не спорить с начальством. Это знал даже министрвнутренних дел такой огромной страны, как Россия. Он взял карандаш, чтобыуспокоиться, и стал вертеть его в пальцах.

— Мы проводим оперативные мероприятия по нормализацииобстановки в городе, — казенным чужим голосом сообщил министр.

— Ты мне сказки не рассказывай. Утром звонил секретарьСовета безопасности. Ты ведь знаешь, как президент реагирует на любое сообщениео чеченцах. А тут такое — напали на чеченский дом, всех перебили, девушку увелив заложницы. И это в Москве происходит, у нас под носом.

— На дом действительно напали, — согласился министр. — ноэто было бандитское гнездо. Засевшие там бандиты оказали сопротивление. Срединих были не только чеченцы, но и представители других национальностей. Хозяиндома сейчас в реанимации. А девушку в заложницы никто не брал. Она, ксожалению, пропала. Это внутренние разборки бандитских группировок.